Эмма Вильдкамп - Любовница фюрера
– Я поручил фотографам и специалистам сделать снимки всех произведений искусства, церквей, музеев, исторических зданий, чтобы потом они смогли воссоздать их точные копии. Германия восстанет из руин еще более прекрасной, чем раньше.
Затем он обвинил Италию в том, что Германия проигрывает войну:
– Нет, Муссолини, хотя и итальянец, но является среди них исключением – его качества значительно выше среднего уровня. Итальянцы, также как и балканцы, всегда проигрывают войны. Вступив в войну, Италия только испортила все. Если бы они не напали на Грецию, призывая нашу помощь, то война пошла бы совсем по-другому! Мы бы успели начать наступление на Россию до холодов и захватили бы Ленинград и Москву! Тогда не было бы и Сталинградской битвы! Итальянский народ позорно предал не только Муссолини, но и всех нас! Нам следовало нести все бремя войны одним!
Гитлер возбужденно ходил из угла в угол и дрожал от ярости. Он разразился гневной тирадой в адрес Англии, заявив, что не сойти ему с места, если когда-нибудь нога англичанина ступит на немецкую землю. Он все говорил и говорил, пока, наконец, внезапно не остановился и не сделал недвусмысленный жест рукой, из которого стало ясно, что визит закончился. Он попрощался и проводил молодоженов к выходу. Лени была немного удручена, увидев, что он, похоже, тоже сдался в этой войне, но никак не думала, что видит его в последний раз.
20 июля 1944 года, в тот самый момент, когда в Рангсдорфе было совершено покушение на Гитлера, Лени стояла на Лесном кладбище в Далеме, где хоронили Альфреда Рифеншталя. Он прожил всего 65 лет. Узнав о покушении, Лени была в ужасе. Она бросилась к радиоприемнику и с облегчением вздохнула, когда передали, что оно закончилось неудачей, и фюрер не пострадал. Она рванула тут же в Кицбюэль, чтобы увидеться с Гитлером. Однако по приезде ее ждало еще одно страшное известие – ее брат, воевавший в России, погиб от взрыва гранаты. По случайности, это произошло в тот же день, 20 июля. Лени не могла себе простить, что не поговорила с Гитлером о переводе брата из штрафбата. Его смерть тяжким грехом осталась лежать на ее душе до конца ее жизни.
* * *Осенью в Праге закончились съемки «Долины». Лени забрала к себе племянников после смерти брата, и, будучи в Чехии, узнала, что их похитила бывшая жена Гейнца. Лени являлась официальным опекуном детей, однако суд вернувшейся в Кицбюэль Лени не помог. Ее снова настигла болезнь, и монтаж фильма пришлось прервать. Еще и от Петера не было никаких известий. Боясь потерять, кроме брата и отца, еще и мужа, Лени поехала в Мерано. Там после недельных поисков на линии фронта она нашла Петера в местном полевом госпитале – у него в который раз обострился мучивший еще с Северного фронта застарелый ревматизм.
В феврале 1945 года англичане и американцы разбомбили Дрезден. Погибли несколько десятков тысяч человек, город стоял в руинах. Все жили в постоянном страхе. Неожиданно в Кицбюэль приехала мать Лени, которая с трудом выбралась из Берлина. Не получая известий от дочери, она пошла к Шпееру, который и подвез ее на машине. Тем времени, Петера откомандировали в пехотную школу в Деберице под Берлином. В письмах он писал, что население города роет окопы и сооружает баррикады. Лени очень переживала, чувствуя, что муж, да и Берлин, находятся в большой опасности.
Неожиданно Лени позвонил Шнеебергер, Снежная Блоха, и сообщил, что его жену, Гизелу, наполовину еврейку, долго проработавшую у нее фотолаборанткой, арестовали в идущем в Кицбюэль поезде. Теперь она находилась в тюрьме в Инсбруке. Оказалось, что она в купе, увидев раненых немецких солдат, прокричала: «Свиньи, и зачем вы сражались за Гитлера?!». Лени пришлось лично поехать в Инсбрук и уговаривать гестаповцев отпустить женщину. Лени наплела, что Гизела не в себе из-за бомбежек и несет всякую чушь. После того, как Гизелу выпустили, Лени приютила их вместе с Блохой в доме Зеебихлей.
25 апреля к Берлину подошли советские войска, 28 апреля они уже вошли в район рейхстага. В Кицбюэле уже появились транспаранты, приветствующие «освободителей». Судьба Берлина уже была предрешена – это был вопрос времени. Шнеебергер с Гизелой собирался на Тукскую седловину к одному из двоюродных братьев. Лени, боясь оставить мать одну и не зная судьбы мужа, ехать вместе с ними не решилась. Гизела предложила Лени приехать в Майрхофен, где она встретит ее позже, прихватив ценные вещи: меха, фильмы, драгоценности.
30 апреля 1945 года Лени все же приняла решение уехать из Кицбюэля. 30 апреля она была в Майрхофене в Тироле и остановилась в гостинице. 30 апреля к ней зашла Гизела Шнеебергер. 30 апреля… Жизнь Лени трагически разделилась на «до» и «после» 30 апреля 1945 года.
30 апреля 1945 года в окруженном советскими войсками Берлине Адольф Гитлер вместе со своей супругой Евой Браун покончил жизнь самоубийством, предварительно отравив любимую овчарку Блонди. 30 апреля 1945 года Адольф Гитлер взял в рот ампулу с цианистым калием, раскусил ее и в эту же секунду выстрелил в себя из пистолета…
30 апреля 1945 года стал днем смерти режиссера Лени Рифеншталь…
Глава 27
После 30 апреля 1945 года
– Ну что, ты все-таки явилась? – очнулась Лени от голоса наклонившейся к ней Гизелы. Ее рыжие волосы свисали, касаясь головы Лени.
– А? Что? Я, кажется, заснула, – промямлила Лени, вставая с кровати.
– Это весь твой багаж? – надменно спросила Гизела.
Лени смотрела на нее и не могла поверить своим глазам. Почему она так по-хамски с ней разговаривает? Что случилось?
Вдруг внизу раздался какой-то шум. Гизела тут же выбежала из комнаты, однако через секунду вернулась и вдруг пустилась в пляс. У Лени округлились глаза от удивления. Что за глупые танцы?!
– Аааааа, Гитлер – мертв! Гитлер – мертв! Ты слышишь, Гитлер – мертв! – прокричала она, заливаясь истерическим смехом. – Он мертв!
Гизела выбежала из комнаты, продолжая хохотать. Ее смех все еще звучал в ушах Лени, когда Гизела спустилась вниз. Гитлер – мертв! Гитлер – мертв! Гитлер… Эта фраза молотом звучала у нее в голове. Она не могла осознать происходящее, понимая лишь, что случилось что-то невообразимо страшное. Лени села на кровать и вдруг ее начали сотрясать дикие конвульсивные рыдания. Она зарылась головой в подушку. Что теперь?! Что теперь?! Гитлер – мертв! Всю ночь Лени проплакала, не представляя, какие страдания ждут ее в будущем.
Утром она обнаружила, что Гизела ушла, не оставив записки, в Тукскую седловину. Лени подозревала, что поведение жены Шнеебергера связано со смертью Гитлера, однако она надеялась, что Снежная Блоха не даст ее в обиду. Она ведь помогла ему избежать фольксштурма, а Гизелу вытащила из тюрьмы! Лени решила идти в Тукскую седловину. Она не знала, что делать дальше и куда еще ей идти.
