Все цвета любви - Бернард Каролин

Обезьяна нашла на столе миску со свежими фруктами и запустила в нее лапку. Фрида замахала руками, чтобы прогнать проказницу.

С тех пор они с Диего часто ходили друг к другу в гости и проводили много времени вместе. Но их отношения так и не стали прежними. Фрида больше не доверяла Диего как прежде, безоговорочно и нерассуждающе. Он оставил у нее в квартире пару своих костюмов, обеспечивал ее деньгами. Клялся, что она его единственная большая любовь, но он не может отказаться от других женщин.

— С Кристиной все кончено. Она страдает. Как и я. Ты должна помириться с сестрой, хотя бы ради себя.

Но Фрида не могла решиться. Она даже не знала, как смотреть в глаза сестре и говорить с ней. Однажды, случайно увидев Кристину на улице, Фрида укрылась в магазине. Кристина тоже заметила ее, нерешительно потопталась перед витриной и ушла опустив голову. Эта случайная встреча заставила Фриду осознать, что рана еще не зажила. А вдруг они с Кристиной столкнутся на вечеринке или в ресторане? Или в доме Диего? Сможет ли Фрида сдержаться? Сама мысль об этом вызывала у нее приступ паники. «Мне нужно найти способ справиться с собой, — решила она. — Лучше держаться подальше от Диего».

Часть III

Две Фриды

Глава 19

Лето 1936 года

Ближе к выходным в город на пару недель приехали Анита Бреннер и ее муж Дэвид.

Фрида была безмерно счастлива снова увидеть подругу, которая напоминала торнадо и заражала всех своим энтузиазмом.

— Анита! — восторженно вскрикнула художница, когда подруга появилась на пороге ее квартиры. Анита выглядела ослепительно. Ее темные волосы были коротко и аккуратно пострижены на мужской манер, на ней был темно-коричневый мужской костюм, а на голове — фетровая шляпа. Журналистку легко было принять за мужчину.

— Дорогая! Диего сказал, что ты живешь теперь здесь. В чем дело? Ты наконец-то решила его выгнать? — спросила Анита, еще стоя в дверях.

— Ну, в таком случае это он бы жил здесь, а я бы осталась в Сан-Анхеле.

— Значит, ты сама ушла?

— Заходи, я все тебе расскажу.

Фрида поведала ей об измене Диего и о том, что они расстались, но теперь снова сближаются.

— Его роман тянется уже давно, девять месяцев. Вряд, ли он любит Кристину. Для него это просто секс. Но почему в таком случае из всех женщин он выбрал именно мою сестру? Ведь это разрушило доверие, которое было между нами. Ты меня понимаешь?

Анита кивнула.

— Думаю, что да. У тебя гораздо более романтичное представление о любви, чем у него. Но ты не можешь жить без Риверы.

Фрида вздохнула.

— Но и с ним я тоже не могу жить. — Она пошла на кухню, чтобы принести чего-нибудь выпить. — А теперь расскажи лучше о себе, — предложила она, возвращаясь с двумя бокалами.

Анита недавно взяла интервью у Льва Троцкого. Фрида всегда восхищалась развитым интеллектом подруги и ее острым пером. Анита была интеллектуалкой до мозга костей и никогда не позволяла чувствам или ложной привязанности влиять на ее взгляды. Возможно, дело было в том, что в католической Мексике она, еврейка, считалась изгоем. А после переезда с семьей в Америку столкнулась с недопониманием уже из-за своего мексиканского происхождения. Анита тут же начала бороться в своих статьях с этим предрассудком.

— Мы с Дэвидом думаем вернуться в Мексику. Атмосфера в Америке ужасна. И нам до сих пор принадлежит дом в Агуаскальентесе.

— Ты возвращаешься в Мексику? Анита, как здорово! Мы сможем видеться чаще.

Журналистка кивнула:

— Да, но сначала я поеду в Испанию.

Но ведь там же война! — испугалась Фрида.

— Кто-то должен рассказать миру правду. Я считаю, что сталинисты совершают преступление. Они скорее убьют всех троцкистов и анархистов, чем будут сражаться с Франко!

Фрида слышала об этом. Сторонники Сталина, которые сплотились вокруг Сикейроса, нападали на тех, кто ратовал за республику, но против линии Сталина. Даже в Мексике им угрожали расправой. Фрида ненавидела разногласия в партии.

— Я бы радостью поехала с тобой, Анита, но ведь я не могу писать статьи, как ты, только рисовать. Да еще ноги, будь они неладны… — Она хлопнула себя по бедрам. — Надо снова ложиться в больницу. Знала бы ты, Анита, как мне все это надоело.

Журналистка поднялась и обняла Фриду.

— Боюсь, мне пора. Меня ждет Дэвид, да и статью нужно закончить. Но завтра у меня сборище, и ты будешь моей почетной гостьей.

Анита славилась своими вечеринками. Она приглашала как друзей, так и совершенно незнакомых людей, алкоголь лился рекой, там обязательно пели или показывали пародии — одним словом, было весело.

Ради такого случая Фриде захотелось выбрать особенный наряд. В ней проснулся бес противоречия, и она решила надеть платье, в котором была в ту самую ночь, когда застукала Диего с Кристиной: белый верх с алыми и ярко-синими полосками и черная юбка. В дополнение она накинула сверху шикарное пальто, пошитое из такой плотной ткани, что оно почти не гнулось. На шею Фрида повесила сразу несколько массивных цепей. «Я похожа на королеву ацтеков или жрицу — если у них были жрицы», — довольно решила она.

Войдя в дом, который Анита и Дэвид сняли на время визита, Фрида первым делом огляделась по сторонам в поисках Диего. Не увидев его, она откинула голову назад, засмеялась и затянулась сигаретой.

К ней подошла Анита, и подруги обнялись. Анита была в платье светлых тонов. Черный воротник и манжеты придавали наряду строгости, но для своей обычной манеры одеваться журналистка выглядела довольно женственно. Две настолько разные женщины, оказавшись рядом, произвели на гостей неизгладимое впечатление.

За Фридой отчаянно увивался американский пилот.

— Подарите мне поцелуй! — просил он, сверкая голливудской улыбкой. — Послезавтра я улетаю обратно в Нью-Йорк. Кто знает, увидимся ли мы снова.

Фрида проигнорировала его просьбу.

— Вы прилетели сюда на самолете? Возьмете меня с собой? Было бы неплохо сменить обстановку.

Она задала этот вопрос полушутя, но, когда пилот, обнажив в улыбке белоснежные зубы, ответил: «Ну разумеется», идея показалась Фриде вполне разумной.

Она подошла к Аните:

— Поедешь со мной Нью-Йорк? То есть, я хотела сказать, полетишь. Видишь вон того человека? Он берет нас с собой.

— Ты сумасшедшая! — воскликнула Анита.

— Я думала, что и ты тоже.

Журналистку не пришлось долго уговаривать.

— Хорошо. И Мэри Шапиро с собой захватим. Ты же знаешь, она разводится, и ей тоже нужно взбодриться.

— Как и мне, — ответила Фрида. — Повеселимся.

Когда она заехала в Сан-Анхель, чтобы сообщить о своем решении Диего, тот возмутился:

— Что ты забыла в Нью-Йорке? Разве не ты увезла меня оттуда, потому что больше не могла выносить чужой город?

Она улыбнулась:

— Теперь все будет по-другому. — Она подумала о подругах: рядом с ними она не станет скучать по Диего в Нью-Йорке. В этом она была совершенно уверена.

Перед взлетом разразился ливень. Увидев самолет, Фрида, Мэри и Анита разочарованно переглянулись. Такой маленький? Они с трудом разместили багаж, а потом и сами уселись на неудобные сиденья. Том — так звали пилота — повернулся к ним:

— Ладно, дамочки, полетели. Держитесь покрепче.

Совет оказался вполне дельным. Едва самолет взлетел, его тут же начало мотать на ветру из стороны в сторону. Пролетая сквозь свинцовые тучи, Фрида спрашивала себя, откуда пилот знает, куда лететь, ведь за окнами ничего не видно. По лицам Мэри и Аниты можно было понять, что они задаются тем же вопросом. Казалось, прошла целая вечность, когда самолет, несколько раз сильно дернувшись, прорвался сквозь облака. Все это время Фрида сидела уставившись в одну точку. Ее тошнило. Желая покрасоваться переддамами, Том принялся выписывать в небе фигуры. Мэри, прижав ладонь ко рту, крикнула, чтобы он немедленно прекратил. Про себя Фрида уже тысячу раз прокляла свою безумную затею. К моменту первой остановки, которая сопровождалась довольно жесткой посадкой, нервы у подруг были на пределе. Но и второй день прошел не лучше: снова тревога и тошнота в холодной кабине с неудобными сиденьями. Сначала Том подшучивал над пассажирками, но потом просто обиделся и перестал обращать на них внимание. Этот полет он тоже представлял себе иначе. На второй вечер они добрались до Северной Америки и провели ночь в гостинице. На третий день распогодилось, но Фрида не могла избавиться от страха и наслаждаться полетом. Мэри с Анитой были с ней в этом солидарны.