Михаил Болтунов - Ахиллесова пята разведки
Оказывается, он был вместе с Костей за границей Польши. Рассказал подробности о том, как их атаковали жандармы в селе, как ранили Костю в ноги автоматной очередью, как потом гнались за ними по пятам два километра. Командир был ранен в живот, его несли, но вынуждены были оставить одного умирать. Костя, видимо, застрелился или попал живым в руки немцев. О судьбе оставшихся раненых никто не знает и никто, вероятно, не будет знать. Ведь никто так далеко из наших групп не ходил и уже не пойдет, так как наступила зима. В этом бою из
161
нашей группы в 21 человек вернулись только девять. Мы знаем о восьми разбитых русских группах, а скольких не знаем.
1 января 1945 года.
Пришел долгожданный Новый год!
Никаких изменений. Наступления нет, выпал снег — партизанам скоро придет копец! Настоящая зима берет свои права! Даже в Мадриде, где не было снега около ста лет, сегодня лежит снег. В Риме также.
Когда? Когда придет сюда наша освободительница?! Мы все тут накроемся, если не освободит нас Красная Армия!!! Может быть, некоторых уже постигла эта судьба здесь, никто не знает о судьбе сорока шести, лучших ребят
Софья Родина осталась жива. Вышла из польских лесов и вынесла записи, которым ныне нет цены. Я много раз перечитывал их. Перечитывал и думал: возможно ли сегодня такое самопожертвование? А если нет, то как нам жить дальше?
Центр благодарит за работу
Наше время богато на сюрпризы. Порою неожиданно (разумеется, на взгляд обывателя) по страницам (газет и журналов прокатывается волна «эксклюзивных», как модно теперь говорить, исторических разоблачений.
«Эксклюзив» этот, конечно же, основан на неких новых, ранее совершенно неизвестных, секретных материалах. Оказывается, журналист, проявив недюжинное мужество, хитрость, высокий профессионализм, проник-таки в несгораемые сейфы спецслужб. Документы, которые добыл он, вне всякого сомнения, расцвечены грифами, наподобие «Государственной важности», «Хранить вечно», «Вскрыть после смерти».
И что же открывается? Материалы просто потрясают устои общества. Вот лишь один пример недавних «потрясных» разоблачений наших средств массовой информации.
Оказывается, наши партизаны совсем не те, за кого себя выдавали. Они не местные мужики-мстители в телогрейках, взявшие в руки оружие по зову сердца, а засланные в тыл «энкэвэдешники» и «гэрэушники». Более того, эти «засланные» и загоняли силой в партизаны тех самых мужиков.
Один из известных политиков заявил даже с экрана телевизора: теперь, когда говорят о партизанах, его просто «тошнит», и он слушать о них не желает.
163
Трудно сказать, чего больше, в этих утверждениях: невежества, ненависти к собственной истории, продажности, умопомешательства? Не знаю. И не могу понять, зачем это нужно.
Ведь что касается «засланных», так их отправлял во вражий тыл еще Главнокомандующий русской армией фельдмаршал Михаил Кутузов в 1812 году. В составе партизанской группировки действовали тогда 30 казачьих, 7 кавалерийских и 5 пехотных частей. В боях с французами в партизанской войне прославили себя полковник Давыдов, майор Храповицкий, штаб-ротмистр Бердяга, поручик Макаров. Все они были офицерами известных боевых частей, таких, к примеру, как Ахтырский гусарский, Волынский уланский полки.
Так что это давняя воинская традиция, и не стоит засылку в тыл кадровых воинских формирований почти через двести лет подавать как некое потрясающее историческое открытие.
Ну, а если выяснять правду о том, шли сами мужики в партизаны, либо их заставляли идти, то правда такова: было и то, и другое. Как, впрочем, и в солдаты, на фронт попадали и добровольцами, и по призыву.
И лжепартизаны, которые грабили соседние деревни, тоже не новость. Но если утверждать, что все партизанское движение было таким, значит, в очередной раз оболгать историю, извратить истину.
Да, действовали партизанские группы, отряды, заброшенные в тыл из Центра. Да, это были кадровые разведывательно-диверсионные подразделения ГРУ и НКВД, но разворачивались и целые соединения, сформированные из местных патриотов-добровольцев, во главе с местными командирами.
Разным оно было, наше партизанское движение, как, впрочем, и вся война, и народ, вынесший на собственном горбу эту самую страшную в мировой истории войну.
Однако не забудем главного, о чем напрочь забывают, захлебываясь в разоблачениях, иные авторы: нынешние богатые и благополучные, которые учат нас жить
164
сегодня, уже к июню сорок первого были не более чем пылью у фашистских сапог. Это правда. С мольбой глядели они на Советский Союз — последнюю их надежду обрести независимость и свободу. И в каких бы грехах нас ни обвиняли потом, в поствоенный период, именно мы вернули порабощенной Европе ее растоптанное имя. Не американцы, не англичане, а мы. Остальные нам только помогали. Конечно, спасибо им за помощь. Но главную тяжесть войны вынесли мы — советские люди.
А мы — это в том числе и партизаны.
...Историю переброски польской делегации из оккупированной Варшавы в Москву я неспроста вынес в отдельную главу. Даже в ряду самых сложных партизанских операций она стоит особняком.
Сколь трудным и опасным оказалось это, на первый взгляд, обычное дело — переправка через линию фронта нескольких поляков.
Признаюсь, рассказать эту историю решился и еще по одной причине, авось отпадет охота у некоторых борзописцев рассуждать о наших партизанах, как о неких «лесных разбойниках» и мародерах, грабящих в лихое, военное время собственный народ.
Итак, 1944 год. В марте делегация Крайовой Рады Народовой, временного органа антифашистских сил Польши, с помощью местных патриотов отправляется из Варшавы на восток, к линии фронта.
В составе делегации четверо человек. Поляки устанавливают контакт с разведгруппой «Дубовик», под командованием Н. Матеюка.
31 марта Матеюк передал радиограмму в. Москву «Центру. Ко мне прибыли Ян Стефан Муравский — член ЦК, Тадеуш Василевский — член Президиума Крайовой Рады Народовой, Казимир Сидор — член Крайовой Рады Народовой, шеф люблинского штаба Армии Людовой, Марьян Спихальский, член ЦК, член главного штаба Армии Людовой.
Указанные лица идут официальными представителями для переговоров с правительством СССР по вызову товарища Димитрова. Варшава поставила в известность
165
Москву. Переправа через Буг и сопровождение за Бугом были организованы отрядом имени Ворошилова в очень тяжелых условиях. Дальнейшее сопровождение отрядом невозможно. Нет боеприпасов. В связи с создавшейся обстановкой находимся в лесу под с. Рагозное. Молнируйте. Номер 56. Дубовик».
Центр сразу же отреагировал на донесение Матеюка. Уже 1 апреля разведчица-радистка Л.Орлеанская («Маргарита») приняла телеграмму: «На номер 56. Явившихся к вам четырех поляков Центр ожидает лично с нетерпением. Отнеситесь к ним корректно и примите все меры к безопасной их отправки к нам с доверенными людьми и охраной через базы Черного. Номер 12. Центр». Уже 4 апреля Матеюк выделил в охрану поляков своих разведчиков, радистку Л.Афонину («Звезда»), и группа двинулась к линии фронта.
