KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Ольга Клюкина - Святые в истории. Жития святых в новом формате. XVI-XIX века

Ольга Клюкина - Святые в истории. Жития святых в новом формате. XVI-XIX века

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн "Ольга Клюкина - Святые в истории. Жития святых в новом формате. XVI-XIX века". Жанр: Биографии и Мемуары издательство Литагент «Никея», год 2015.
Перейти на страницу:

Комиссией было принято решение исключить иеромонаха Амвросия из штата братии Оптиной пустыни и «оставить на пропитании и призрении оной пустыни».

Когда позволяло здоровье и Амвросий мог встать с постели, он по-прежнему шел помогать отцу Макарию в переписке и занимался в своей келье переводом святоотеческих книг. А вскоре старец поручил ему принимать мирян.

Именно здесь, по словам Поселянина, в полной мере проявилась способность Амвросия «откликаться чужому страданию всем своим существом, всяким фибром своего безграничного, неустанного в любви сердца». Его общительность, веселый нрав, обходительность, умение в точку сказать словцо – пригодились всем и сразу.

«Как жить?» – спрашивали люди Амвросия.

И он отвечал с неизменной улыбкой: «Жить – не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать и всем мое почтение».

7 сентября 1860 года ушел из жизни старец Макарий, и оказалось, что в монастыре у него уже есть преемник.

Ф. М. Достоевский в романе «Братья Карамазовы» хорошо описал суть этого особого дара – старчества: «Про старца Зосиму говорили многие, что он, допуская к себе столь многие годы всех приходивших к нему исповедовать сердце свое и жаждавших от него совета и врачебного слова, до того много принял в душу свою откровений, сокрушений, сознаний, что под конец приобрел прозорливость уже столь тонкую, что с первого взгляда на лицо незнакомого, приходившего к нему, мог угадывать: с чем тот пришел, чего тому нужно и даже какого рода мучение терзает его совесть, и удивлял, смущал и почти пугал иногда пришедшего таким знанием тайны его, прежде чем тот молвил слово. Но при этом Алеша почти всегда замечал, что многие, почти все, входившие в первый раз к старцу на уединенную беседу, входили в страхе и беспокойстве, а выходили от него почти всегда светлыми и радостными, и самое мрачное лицо обращалось в счастливое».

Отец Амвросий перешел в небольшой домик справа от ворот скита, где жил и принимал народ в течение тридцати лет. К домику была пристроена так называемая «хибарка», устроенная так, чтобы к старцу могли приходить и женщины, которым вход в скит был воспрещен.

Обстановка в келье не сильно изменилась по сравнению с той, которую когда-то увидел Покровский: та же икона Тамбовской Божией Матери в углу, кровать с набитыми соломой матрасом и подушкой, разве что еще и фотографии на стенах прибавились. И народа, желавшего поговорить о своих бедах и сомнениях непременно со старцем Амвросием, с каждым годом становилось больше.

В его келье можно было увидеть даже тех, кого редко встречали в монастырях: мятущихся интеллигентов, запутавшихся в жизни философов, студентов-нигилистов, отпетых пьяниц и полубезумных потенциальных самоубийц. Старец Амвросий принимал всех «униженных и оскорбленных», а если кто-то удивлялся, как он может подолгу беседовать со всякими несносными людьми, говорил: надо же и этим где-нибудь приткнуться, утешиться.

Однажды к отцу Амвросию пришел истерзанный сомнениями человек, потерявший смысл жизни. Он ходил «в народ», пытался примкнуть к Толстому, но от толстовцев тоже сбежал и, наконец, явился к Амвросию, сказав, что решил теперь и на него посмотреть. «Что ж, смотрите!» – ответил ему старец, после чего с большим трудом встал со своей кроватки и выпрямился во весь рост. Он молча, долго смотрел на своего посетителя… Какое-то время этот человек оставался в монастыре и однажды объявил отцу Амвросию: «Я уверовал».

«Для истинного покаяния, – говорил старец, – нужны не годы, не дни, а одно мгновенье». Даже философ Василий Розанов, великий скептик, признавал: «Благодеяние от него льется духовное, да, наконец, и физическое. Все поднимаются духом, только взирая на него. Самые принципиальные люди посещали его [о. Амвросия], и никто не сказал ничего отрицательного. Золото прошло через огонь скептицизма и не потускнело».

Каждый из приходящих верил, что Амвросий ждал в своей келье именно его, что он помнит о нем и любит, молится о его грешной жизни, ждет от него перемен к лучшему.

В конце семидесятых годов в Оптину пустынь к отцу Амвросию приходил и Лев Толстой: по одним сведениям – один раз, по другим – дважды. Граф появился в обители в простой крестьянской одежде, в лаптях, с котомкой за плечами, но смирение это было внешним.

«Грехи – как грецкие орехи. Скорлупу расколешь, а зерно выковырять трудно», – говорил отец Амвросий.

С годами здоровье его заметно ухудшалось, и после приема посетителей он все чаще приходил в крайнее изнеможение. «По утрам с трудом разламываюсь, чтобы взяться за обычное многоглаголие с посетителями, и потом так наглаголишься, что едва добредешь до кровати в час или больше. Есть пословица: „Как ни кинь, все выходит клин“. Не принимать нельзя, а всех принять нет возможности и сил недостает», – признавался он в одном из писем.

Были дни, когда врачи настрого запрещали старцу принимать народ, и на двери кельи появлялась записка: «Врачи запрещают старцу принимать посетителей», заверенная их подписью. Но как только Амвросий мог подняться с постели, все начиналось снова.

Большое дело жизни старца Амвросия – женский монастырь в Шамордино – тоже родилось из его сострадания к людям. Нашлось и место для монастыря, и помощники, и все остальное.

К Амвросию приходило много несчастных женщин: бедных вдов, желавших принять монашество, но не имевших средств, чтобы сделать взнос в обитель или купить себе келью; покинутых мужьями одиноких женщин; беззащитных девушек и девочек-сирот. Глядя на немощную, больную старуху, которую не брали ни в один монастырь, отец Амвросий говорил шутливо, скрывая душевное волнение: «Ну, этот хлам-то у нас сойдет. Отвезть ее в Шамордино!» К концу его жизни в Шамординской женской обители было уже около пятисот сестер, здесь же находились детский приют для девочек и богадельня.

Отец Амвросий часто навещал Шамордино. Вот как описывает один из его приездов сестра из монастыря: «На возвышенном местечке поставлено было для Батюшки кресло. Батюшка садился в него. По правую руку от него стояла матушка, затем мать казначея, благочинная и другие старшие образовывали из себя как бы цепь для того, чтобы сдерживать напор толпы и не позволять слишком тесниться к Батюшке, чтобы не так душно ему было. Все подходили к нему по очереди. Всех просили проходить поскорей и, получивши благословение, отходить, чтобы не задерживать других и не утомлять Батюшку. Все таким образом получали благословение, а между тем ни тесноты, ни давки не было. Отдохнув несколько времени после общего благословения, Батюшка начинал принимать приезжих посетителей, иногда в своей комнате, иногда же для этого выходил в церковь, садился на скамеечке близ свечного ящика и здесь с ними беседовал. Мы же стояли все поодаль и не могли достаточно насмотреться на своего дорогого гостя. Выражение лица Батюшки, которое менялось ежеминутно, смотря по тому, приходилось ли выслушивать ему что-нибудь отрадное или скорбное, ободрял ли он или давал строгую заповедь, обращался ли к детям или к взрослым, его движения – ласкал ли он кого или приколачивал палочкой, – все-все в нем исполнено было такой глубокой совершенной любви, что, глядя на него, самое жесткое, грубое сердце невольно делалось мягче, милостивее и добрее, и как бы мрачно ни был настроен человек, ему тотчас же становилось и легче, и отраднее, и светлее на душе».

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*