Илья Дубинский-Мухадзе - Ной Буачидзе
Затем Ной спросил, дошли ли до центрального правительства резолюции чеченской, кабардинской, осетинской, ингушской, казачьей и иногородней фракций Народного Совета, в которых они заявляют, что «народы Терека составляют неотъемлемую часть Российской Федеративной республики и выражают свое удивление политической близорукостью и наивностью турецкого правительства, которое могли ввести в заблуждение проходимцы».
Чичерин подтвердил: документы получены, их читал Ленин, сейчас они у наркома по делам национальностей. Очень возможно, что Сталин выступит со статьей.
— В таком случае, Георгий Васильевич, не откажите в любезности, — попросил Ной, — передайте Сталину, что шестнадцатого мая в Москву выехал Киров[40].
Телеграмма: «Совнаркомиссаров Москва, Владикавказа, по-луч. пчт. РстДона.
Терский обл. нар. Совет своем заседании 27 апреля решил послать к вам чрезвычайную делегацию в составе товарищей Шерипова и Кирова для освещения положения в Терской области
НР 052 Комиссар внутренних дел Фигатнер».
Шерипов поехать не сумел. В далекий и опасный путь через фронты, образовавшиеся на Дону и Кубани, в Москву к Ленину отправился один Сергей Миронович. Ною очень не хотелось отпускать Кирова, душу томили нехорошие предчувствия. Нельзя подавать и виду. Поездка необходима. От нее во многом зависела судьба республики. Касса Терского банка катастрофически пустела, в ход уже пошли почтовые марки, банкноты собственного производства. Еще хуже обстояло дело с оружием. Патроны приходилось покупать по пяти рублей за штуку.
Киров был очень весел, затащил провожающих в станционный буфет По кругу пошли две оловянные кружки с вином. Бетал Калмыков по-братски поделил подаренные ему кем-то из кабардинцев кукурузные лепешки. Когда поезд тронулся, Киров крикнул из окна вагона.
— Ждите меня со щитом или на щите, но обязательно вернусь!
Сергей Миронович смог вернуться лишь несколько лет спустя, когда Буачидзе давно уже не было в живых.
Добравшись до Москвы, Киров с удивительной энергией и напористостью принялся готовить экспедицию на Терек. Его первым помощником стал хорошо знакомый Ною Оскар Лещинский. Делали вот что.
1 июня 1918 г. «В тыловую мастерскую Северного фронта. Бежецк.
Всероссийская коллегия по вооружению Красной армии приказывает отпустить тов. Лещинскому для нужд Терского Народного Совета пулеметов «максим» — 70, машинок для набивки лент — 2, русских винтовок трехлинейных — 10 тысяч. Заведующий распределением оружия» (подпись).
2 июня. «Всероссийская коллегия просит выдать т. Лещинскому для нужд Терского Народного Совета патронных ящиков с пулеметными лентами системы «максим» — 1 000 штук и системы «кольт» — 300 штук».
11 июня. «Расписка. Получил от тов. Кирова тридцать пять тысяч рублей на организацию первого транспорта военного снаряжения от Москвы до Владикавказа. Лещинский».
Он имеет поручение от партийной организации и Совнаркома осветить положение дел и разрешить в Центральном Комитете и правительстве все наши насущные вопросы.
1 июня в «Правде» действительно появилась большая статья И. В.Сталина «О Донщине и Северном Кавказе (факты и махинации)». До Владикавказа московские газеты тогда уж не доходили, и Ной не смог прочесть этой статьи, весьма положительно расценивавшей работу всех трех съездов народов Терека. Зато в начале июня, на второй или на третий день после приезда Сталина в Царицын, он сам по телеграфу обратился к Буачидзе.
Автограф письма С. Г. Буачидзе в Совнарком РСФСР.
Они знали друг друга давно. Первое знакомство произошло летом 1905 года. В Кутаисе от туберкулеза умер Александр Цулукидзе — выдающийся деятель революционного движения в Закавказье. Вместе со Сталиным и Ладо Кецховели он представлял революционное марксистское крыло «Месамедаси»— первой грузинской социал-демократической организации. Блестящий публицист и пламенный агитатор, Цулукидзе пользовался большой любовью. На его похороны со всей Грузии устремились тысячи людей. Ной Буачидзе и Георгий Елисабедашвили представляли белогорскую социал-демократическую организацию.
По дороге в Кутаис Ной несколько раз спрашивал Елисабедашвили:
— Как ты думаешь, Коба придет?
— По-моему, обязательно придет, — отвечал Георгий. — Сам знаешь, Коба и Саша были большими друзьями, как ты с Серго.
Сталин действительно пришел и произнес речь. Его выступление произвело на Ноя огромное впечатление. Он восторженно сказал Елисабедашвили:
— Коба помог мне убедиться, что мы на правильном пути.
К вечеру похоронная процессия достигла местечка Хони — родины Цулукидзе. После похорон в доме врача Полиэкта Кикалейшвили Буачидзе подошел к Кобе, они познакомились, разговорились. Ночью Ной вместе со Сталиным участвовал в дискуссии с меньшевиками.
Сейчас у Сталина — руководителя продовольственного дела на юге России, облеченного Советом Народных Комиссаров чрезвычайными правами, — было важное государственное дело к главе Терской республики Буачидзе. Нужно было как можно скорее открыть доступ к Каспийскому» морю и дальше, к Волге, хлебу и другим грузам Терека, всего Северного Кавказа.
Наиболее удобным и кратчайшим (около 75 верст) Сталину представлялся путь от Кизляра к станице Старотеречной. Там имелась естественная гавань, защищенная с юга и востока Аграханским полуостровом, с северо-востока — островом Чечень, а с севера — подводной косой, разбивающей моряну. В гавань свободно могли входить суда с осадкой тринадцать-четырнадцать футов. Местность, по которой должна была пройти железнодорожная ветка к гавани, — равнина, что облегчало земляные работы. Требовался всего лишь один небольшой мост через старое русло Терека. Новая гавань и Порт-Петровск могли бы ежемесячно грузить более полутора миллионов пудов хлеба. «Кажется, что это борьба только за хлеб, — говорил в ту пору Ленин, — на самом деле это борьба за социализм».
Осуществление проекта зависело от восстановления железной дороги между Хасав-Юртом и Порт-Петровском и строительства новой ветки, хотя бы облегченного военно-полевого типа, от Кизляра к Старотеречной. К этому делу Сталин и привлек Ноя Буачидзе.
По проводам Владикавказской железной дороги, простиравшейся от Ростова до Царицына, Ной связался с Серго, затем со Сталиным, который сразу же и охотно согласился на предложение Буачидзе установить некоторое разделение забот и труда. Силами и средствами Терской республики Ной брался в короткий срок открыть движение поездов до Порт-Петровска, а руководство строительством новой линии от Кизляра рекомендовал поручить члену Центрального Комитета партии, бывшему председателю Совнаркома Донецко-Криворожской республики Артему (Сергееву).
