Иван Тюленев - Через три войны
Я возвращался из Котовска, из 102-го стрелкового полка, прославившегося на весь наш фронт. Этим полком командовал волевой, отчаянно храбрый, чем-то похожий на Чапаева полковник Лапшов.
От южного городка тянулся разбитый гусеницами танков большак со свежими воронками от бомб. В безоблачном бледно-голубом небе кружили "мессершмитты", пикировали на дорогу с нарастающим, душераздирающим воем.
Вот оно, котовское направление, которое, быть может, лишь завтра или послезавтра появится на страницах газет рядом с уже существующим на юге кишиневским...
Когда я прибыл в штаб, меня там встретили радостным сообщением:
- Получаем пополнение, целых две армии - шестую и двенадцатую!
Но. увы, радость оказалась преждевременной. Положение наших войск с передачей этих армий не улучшилось, а ухудшилось, так как обе они, действовавшие на левом крыле Юго-Западного фронта, были сильно измотаны непрерывными боями, отступали в условиях полуокружения. Немцы изо дня в день усиливали нажим, чтобы отрезать им путь отступления, стянуть кольцо окружения. Армейские штабы не имели оперативной связи с вышестоящими штабами. Поэтому командование Южного фронта не получало регулярной информации о положении дел.
Мною неоднократно предлагалось командующим 6-й и 12-й армиями с боями вырваться из окружения. Об этом я докладывал и в Ставку в донесении от 4 августа: "Понеделину{5} вновь подтверждаю приказ новыми атаками пробить себе путь и выйти из окружения".
2-й механизированный корпус, действовавший из района Христиновка, Умань в северном направлении, и части 18-й армии, сдерживавшие противника на линии Копай-Город, Гайсин, Ободовка, пытались образовать ворота для выхода 6-й и 12-й армий из окружения.
Однако 4 августа, в тот день, когда писалось донесение в Ставку, 6-я и 12-я армии, измотанные кровопролитными боями, были уже полностью окружены под Уманью. Три дня отчаянно сопротивлялись воины этих армий. Но участь их была предрешена. Многие воины погибли в жестоких боях, некоторые попали в плен, и лишь часть из них мелкими группами вырвалась из окружения.
Сосредоточив значительное количество сил и средств, гитлеровцы продолжали решительное наступление по всему Южному фронту и на стыке 18-й и 9-й армий в районе Кодыма, Балта глубоко вклинились в нашу оборону. В это же время в районе Дубоссары, Григориополь другие немецкие части форсировали Днестр.
Резервов Южный фронт не имел. Все усилия по ликвидации разрыва между нашими армиями существенных результатов не дали. Несмотря на то что две стрелковые дивизии и 2-й кавалерийский корпус отбросили на восемь километров к северу части 30-го армейского корпуса противника, полностью разгромив один его пехотный полк, освободили Балту, захватили 10 орудий разных калибров и более 50 пулеметов, положение по-прежнему оставалось тяжелым.
Кончался июль...
Правое крыло нашего фронта заняло новую линию обороны: Тальное, Христиновка, Балта. Организуя подвижную оборону, контратакуя и маневрируя, наши войска не дали окружить себя и уничтожить, как это планировалось штабом группы армий "Юг".
В своем дневнике генерал Гальдер 18 июля 1941 года записал:
"Противник снова нашел средства для вывода своих войск из-под угрозы наметившегося окружения. Такими средствами являются: с одной стороны, яростные контратаки против наших преследующих отрядов 17-й армии и, с другой стороны, большое искусство, с каким противник выводит войска из угрожаемых районов..."
Однако, несмотря на наши сильные контрудары, общая обстановка в полосе всего Юго-Западного фронта, нашего соседа, оставалась тяжелой. Используя свое превосходство в силах, немцы продолжали продвигаться в восточном и юго-восточном направлениях. Нависла угроза над Киевом.
Наше командование понимало, какую серьезную опасность создаст оккупация немецко-фашистскими войсками Украины, падение Киева. Захват Украины лишал нас железа, угля, марганца, которыми столь богата эта республика.
Кроме того, через Украину пролегал путь к основной нефтяной базе Советского Союза - Кавказу.
Враг продолжал теснить войска левого крыла Юго-Западного фронта, пытаясь выйти во фланг и тыл войскам Южного фронта и разгромить их.
В этих условиях требовалось незамедлительно занять выгодный рубеж, организовать его прочную оборону и остановить противника. Особое внимание следовало обратить на киевское направление. Однако резервы Юго-Западного фронта уже иссякли...
27 июля авиаразведка обнаружила движение мотоколонн противника с севера на юг на Гайсин, Косоново и Кравчунку. В районе Стратеевка, Саражинка, Барсуки, Обжила, Евтодия, Чернече, Ухожаны, Волово, Демовка было отмечено скопление вражеских войск всех родов и их интенсивное движение по балкам, особенно у Любомирки, в 25 километрах от Балты.
Из опроса пленных я узнал, что севернее Липовец с 22 июля действовала сильно потрепанная в боях 297-я пехотная дивизия. Ее 523-й и 524-й полки, наступавшие с рубежа Чагов, Стрижаны, были почти полностью уничтожены, да и 16-я танковая дивизия гитлеровцев понесла ощутимые потери.
Данные разведотдела Юго-Западного фронта были аналогичными. Во второй половине дня 26 июля авиация засекла движение мотоколонны из Белой Церкви на Таращу. Радиоразведка донесла, что к 27 июля в районе Гичина, Джамана, Опач сосредоточился, предположительно, 4-й кавалерийский корпус румын.
Таким образом, противник, сковывая наши войска активной обороной на уманском направлении, стремился прорваться из района Гайсина на восток и выйти во фланг и тыл нашим войскам, действовавшим севернее и северо-восточнее Умани и Христиновки.
Во второй половине дня 27 июля мы оставили Гайсин, Ладыжин. Противник продолжал развивать наступление на Зятковцы и Левков.
На котовском направлении враг стремился не допустить соединения наших войск в районе Кодымы и тем самым обеспечить себе возможность ввода в бой новых подвижных частей для выхода на Южный Буг. Продолжая наступать на этом направлении, гитлеровцы вышли на рубеж Мироны, Яошняги и заняли Белоче.
На кишиневском направлении усиливался нажим на рубеже Роги, Григориополь.
Мы отдавали себе отчет, что обстановка на всем Южном фронте сложилась исключительно напряженная. Она настоятельно требовала усиления фронта новыми, свежими войсками, а их не было.
Военный совет фронта поставил в известность главкома, что сдерживать противника и наносить ему ответные удары на рубеже Христиновка, Кодыма без свежих сил будет затруднительно. Мы просили разрешения отвести все наши войска на новые рубежи и одновременно усилить фронт хотя бы пятью стрелковыми и двумя-тремя авиационными дивизиями из резерва.
