Аркадий Белинков - Юрий Тынянов
Тынянов написал роман о том, что гибель общественных идеалов сломила великого писателя. Восстание перерубило время на две части, людей на два поколения, перерубило писателя.
Оказалось, что Грибоедовых - два. Один - автор комедии и второй автор проекта. Первого декабристы принимают, второго отвергают. Второго отвергает и монархия, угадавшая в проекте идеи "стаи славных" (декабристов).
В "Смерти Вазир-Мухтара" Тынянов оценивает Грибоедова главным образом в связи с проектом.
Тынянов убежден, что проект Грибоедова был именно декабристским.
Проблема "Грибоедов и декабристы" у Тынянова из частного случая, из научного спора превращается в волновавшую Тынянова и его современников в первое десятилетие после Октября проблему "интеллигенция и революция". Только в такой форме грибоедовский случай имеет значение для Тынянова. И роман написан не о гри-боедовском случае, а о проблеме "интеллигенция и революция". Частный случай для Тынянова имеет значение только тогда, когда может превратиться в широкое обобщение. Как всякий писатель, Тынянов отвечает на вопрос своего времени, выбирая лишь форму ответа. Такой формой для Тынянова был исторический роман. Тынянов отвечает ссылкой на историю. Проблема "интеллигенция и революция" была для самой интеллигенции важнейшей проблемой предреволюционной и революционной эпох. Она мучила Л. Толстого, Чехова, Блока, русскую литературу трех десятилетий. Тынянов ищет решения в истории. Но самым неразрешимым в романе оказалась именно история (может быть, потому, что писатель заставил ее доказывать как раз то, что обычно она опровергает: вечность, повторяемость в том же качестве событий, "движение, совершающееся кругообразно и без цели"?). Через много лет после Иисуса Навина были произнесены похожие на древнее изречение слова: "Все было встарь, все повторится снова, и сладок нам лишь узнаванья миг..." В романе Тынянова одно время повторяет другое, и каждое событие современности какими-то своими чертами повторяет событие прошлой истории. И поэтому проблема "интеллигенция и революция" становится у Тынянова синонимом и ассоциацией проблемы "Грибоедов и декабристы", но могла бы оказаться синонимом другой, чем-то похожей. Например, "Швабрин и Пугачев", или "Катилина и республика", или "Мильтон и протекторат". Все это происходит потому, что писатель расширил конкретные исторические обстоятельства до исторических аналогий. В конкретных же исторических обстоятельствах проблема "интеллигенция и революция" приобретала иное значение, чем при похожих обстоятельствах в прошлом.
С горечью пишет Тынянов о человеке, который пережил поражение революции и которого отвергают люди, участвовавшие в ней.
И вот здесь происходит нечто не совсем понятное и нечто совсем неожиданное.
Гибель "Проекта учреждения Российской Закавказской компании" начинается у вице-канцлера империи и заканчивается у человека, казалось бы менее всего способного нанести удар.
Сокрушительный удар по проекту, а главное, по его автору наносит декабрист.
И то, что проект губит монархия, которой служит выпущенный из Главного штаба с очистительным аттестатом, обласканный, награжденный четырьмя тысячами червонцев Грибоедов в "шитом золотом мундире, как самовар", и то, что его губит ссыльный декабрист, - совершенно закономерная комбинация писателя, в этом смысл романа, по которому Грибоедов - человек в пустыне, оторванный от своей юности и не приставший к поколению победителей, предатель для побежденных, parvenu для победителей, выпавший из времени, одинокий и бесплодный.
Начинается фантасмагория ошибок.
Неожиданно становится ясным, что проект все губят по ошибке: за то, чего в нем нет, - победители и за то, что в нем имеется, то есть чего сами добивались бы в случае победы, - побежденные.
Правительство губит проект потому, что чиновник министерства иностранных дел догадался, что "на законном основании коллежский советник представил бумагу, в которой истребовал королевскую власть".
Это, несомненно, может поразить даже чиновника министерства иностранных дел.
Опасаясь, как бы его не надули, чиновник рассуждает так:
"Чего, в сущности, добивался этот человек?
Ясно чего: директорской власти.
Добравшись до Грибоедова, Родофиникин начал пересчитывать по пальцам.
Дипломатические сношения с соседними державами.
Построение крепостей.
Право объявлять войну и передвигать войска...
После этого Родофиникин подскочил в креслах: какой же это директор, черт возьми, ведь это не директор, а диктатор! Диктатор! Вице-король!
Король!
Тогда-то он и осмотрелся кругом, тогда-то он и встал из кресел и уставился на чернильницу, изображавшую голую грацию, потому что на законном основании коллежский советник представил бумагу, в которой истребовал королевскую власть.
Но как условий письменных не было, то Родофиникин успокоился".
В отличие от чиновника, автор считает, что условия были.
Автор настаивает:
"Он хотел быть королем".
Не решено только, какого именно королевства. Впрочем, генерал Сипягин (человек, не бросающий слов на ветер) утверждает: "У него есть намерения на Грузию, я это знаю достоверно".
"...как будто он был королем Болдуином..."
"У него уже было войско..."
"...он завоевывает новые земли".
Тынянов тоже как будто бы не сомневается, что он хотел быть королем.
Нельзя сказать, чтобы все это было только шуткой.
Людей, заподозренных в намерении так пошутить, отрешали от должности незамедлительно. И чем громче были имена этих людей, тем незамедлительнее отрешали. Так случилось с Ермоловым, будто бы хотевшим отложиться от империи.
Самодержавие губит проект за буржуазность и экстремизм. И для того чтобы показать неприемлемость для медлительного, медвежьего российского самодержавия быстрого и стремительного грибоедовского проекта "русской Ост-Индии", Тынянов вводит тему Купера и на ней строит параллели: Кавказ Индия, Грибоедов - буржуазные, то есть наиболее в то время развитые, английские методы экспансии. Политика, дипломатия, жизнь превращаются в охоту, в "Прерии" Купера. И люди - в трапперов, охотников с западней.
Купера читает полковник Макдональд - глава английской миссии в Тебризе. Грибоедов берет Купера у него. Это Тынянову нужно для того, чтобы показать преемственность, английский стиль политики Грибоедова. Макдональд и Грибоедов читают Купера, и повествование о русской политике, об английской политике, о Персии, ставшей костью в игре русских и английских политиков, о самих Макдональдс и Грибоедове идет на фоне охоты в прериях:
