Аркадий Белинков - Юрий Тынянов
Роман все время сужается, Грибоедов переходит из круга в круг, и каждый следующий круг уже предшествующего. Широкий петербургский круг, поуже - московский, еще уже - Тифлис, Тебриз, Тейран, Муган, Миан, три двора, два, один двор, щель, где его убивают.
По дороге в щель он теряет надежды. Ничего не вышло из служения бщественности: общественность повешена, сослана, выгнана. Комедия не увидела типографской машины, не увидела сцены. Не дописана и уже не нужна трагедия. Едет по России, по Кавказу и Персии самолюбивый, и властный, и легко ранимый человек. Не было семьи, не было дома. Он забивается в дальний угол. "Добраться до него было трудно, как до человека закутанного, - нужно было распутать три входа и размотать три двора". Пятится назад, отступает Грибоедов. "Ноги его ныли, как у человека, который идет не туда, куда хочет, а в противоположную сторону".
История и биография, социальная и личная судьбы совместились. Произошло это таким же образом, каким происходит совмещение зерна и почвы. Зерно упало на хорошо вспаханную социальную почву и проросло. Связи в романе жесткие, все в нем сурово определено, предопределено. "Еще ничего не решено". Но предрешено уже все. "Смерть" в названии романа, "оледенение" в первом Эпиграфе, "несчастье" в эпиграфе к первой главке, "как затравленный, унылый зверь" Грибоедов на первых страницах; "поздравляю вас с прибытием в наш Некрополь, город мертвых", - приветствуют его на следующий день после приезда. И если в начале романа, когда еще ничего не было решено, он что-то выбирает, колеблется, решает, то скоро он перестанет выбирать, колебаться, решать, а пойдет уверенно и безнадежно к посту посланника, Вазир-Мухтара, к гибели.
Восстание перерубило время на две части. Снова сравнивается век нынешний и век минувший. Но после поражения даже минувший век кажется привлекательнее нынешнего. Восстание перерубило общество на поколения: отцы и дети боялись и не любили друг друга. Тынянов сталкивает в романе 20-е и 30-е годы, людей до и после восстания, "молодых и гордых псов со звонкими рыжими баками" и людей с "уксусным брожением" в крови.
Все это было. Было в 30-е годы поколение детей, "руками рабов и завоеванных пленных, суетясь, дорожась (но не прыгая), они завинтили пустой Бенкендорфов механизм и пустили винт фабрикой и заводом". Но то, что, кроме этого, больше ничего не было, что гром декабрьских пушек замер в петербургских сугробах, неверно. И эта ошибка многое предопределила в произведении.
Самая незащищенная и легко уязвимая предпосылка романа - это его историческая замкнутость и бесперспективность. (И этим охотно и часто пользовались почти все, кто писал о Тынянове, а то и о Грибоедове.) Между героем и другими людьми плотное, сдавленное воздушное пространство. Как в пустыне, движется Грибоедов. Два цвета окрашивают роман: желтый и черный. Желтый песок, пустыня и - маленькая черная человеческая фигурка. Художник (Н. Алексеев) заметил эти два цвета, окрасившие роман: на пустынной бледно-желтой обложке - маленький, черный, замкнутый, ни с чем не связанный силуэт.
После расстрела восстания, после того, как расстрел восстания снова заставил думать о результатах победы, человек, который "по духу времени и вкусу..." "ненавидел слово "раб", неминуемо должен был чувствовать себя одиноким, особенно если он был не в петропавловской одиночке, а в оживленной толпе победителей.
Грибоедов обречен на безвыходность, он не может разомкнуть круг. Еще недавно сидевший в Главном штабе вместе с декабристами, он снова встретился с людьми (но теперь уже на балах и приемах), расстреливавшими и вешавшими декабристов. Снова за одним столом с ним (но теперь за обеденным) генерал-адъютант граф Левашов, который "два года назад в унылом здании Главного штаба... протягивал допросный лист арестованному коллежскому советнику Грибоедову - для подписи". А напротив за тем же столом - Павел Васильевич Голенищев-Кутузов, который "распоряжался тому два с лишним года... на кронверке Петропавловской крепости повешением пяти человек, троих из которых хорошо знал коллежский советник Грибоедов". Он оказался вместе с капитаном Майбородой, а капитан Майборода - предатель, выдавший Пестеля, - привозит из Персии то, из-за чего он бился, что было его славой, из-за чего он скоро умрет, - его трофеи: контрибуцию побежденной и разоренной страны. Он падает в обморок, увидев предателя Майбороду, он знает, что и его отправили на ту же службу, он понял, что тоже "завинчивает пустой Бенкендорфов механизм".
Но оказывается, что и "прикосновенный" к декабристам Бурцов, сидевший в крепости, а теперь сосланный на Кавказ, полковник эпохи "отцов", - тоже "человек другого века". И между Грибоедовым и "человеком другого века" одна не происходит дуэль. Дуэль едва не происходит потому, что ссыльным декабрист видит в полномочном министре защитника самодержавия - врага.
Для Левашова, Голенищева, Бенкендорфа, вешавших, ссылавших, расстреливавших декабристов, "для всех для них был выскочкой" Грибоедов. ("Была пропасть между молодым человеком в черном фраке и людьми среднего возраста в военных ментиках и сюртуках". Так выясняется, что он - parvenu.) Это в гостиных победителей. А в военной палатке, у побежденных, ему говорят: "В скот, в рабов, в преступников мужиков русских обратить хотите. Не позволю! Отвратительно! Стыдитесь! Тысячами - в яму! С детьми! С женщинами! Это вы, который "Горе от ума" создали!"
И в желтой пустыне, где-то не в 20-х и не в 30-х годах, - черный силуэт одинокого человека, Александра Сергеевича Грибоедова... Он выпал из времени. Одиночество его удел.
Все, что происходит с Грибоедовым, мало связано с качествами его характера. Все связано с качествами времени. И это для Тынянова особенно важно, потому что для него человек лишь точка приложения исторических сил. Человек, имеющий такую же формулу характера, как и Грибоедов, может родиться в любое время. Но разные исторические эпохи выделяют в этом характере разные свойства и по-разному их используют. Физиологические свойства характера оказываются социально нейтральными. Они лишь проявляют себя так или иначе под воздействием тех или иных исторических требований. В романе Тынянова нет свободы воли, нет выбора, все в нем предрешено и предназначено, и поэтому, независимо от своих природных качеств, человек становится таким, каким его делает время. Характер героя задан, недвижен и неизменен. Обстоятельства не влияют на характер, и характер не влияет на обстоятельства, они существуют независимо друг от друга до тех пор, пока не вступают в конфликт. Характер неизменен, потому что в романе исторического движения не совершается, в истории ничего не происходит, а только осуществляется то, что предрешено. Историческое движение мнимо, иллюзорно, как иллюзорна надежда на то, что еще ничего не решено. Постепенно выясняется, что все решено, все предрешено, а если все предрешено, то движение не нужно и человек может или двигаться к гибели, или дожидаться ее. Это и делает Грибоедов. В недвижной истории движется к своей гибели Грибоедов.
