Рене Кастр - Бомарше
Александр Фалькоз граф де Лаблаш, бригадный генерал и супруг мадемуазель де Руасси — внучатой племянницы Пари-Дюверне, имел множество причин, чтобы ненавидеть Бомарше, и всю глубину своего чувства к нему выразил в словах: «Я ненавижу этого человека так же сильно, как любовник любит свою возлюбленную».
Эта ненависть удивляла многих современников наших героев. Лагарп вообще рассматривал ее как одну из причуд судьбы Бомарше, которыми изобиловал его жизненный путь, но, на наш взгляд, все было гораздо проще. В течение десяти лет Бомарше на пару с Пари-Дюверне занимался различными махинациями, и все говорит о том, что оба компаньона были заинтересованы в сохранении их операций в тайне, подтверждением тому служит исчезновение из архивов обоих всех финансовых документов.
При всей своей значительности состояние, оставшееся после смерти Пари-Дюверне (а это почти два миллиона ливров), не соответствовало тому образу жизни, который вел финансист на протяжении долгих лет. Возможно, правда, что из-за его чрезмерной щедрости и строительства Военной школы состояние значительно уменьшилось. Поддержание своей доброй репутации представлялось Пари-Дюверне делом более важным, нежели сохранение наследства для дальних родственников. Но поскольку ходили слухи о его огромном богатстве, Лаблаш a priori был убежден, что его надули и что Бомарше был одним из участников махинаций с наследством его дядюшки.
Не подлежит сомнению, что своей материальной независимостью Бомарше был обязан исключительно Пари-Дюверне, который помогал ему с 1760 года. Благодаря ему Бомарше стал обладателем ренты, размеры которой колебались между пятнадцатью и двадцатью тысячами ливров, и особняка на улице Конде. Состояние Бомарше оценивалось более чем в 350 тысяч ливров, и не было никакой возможности доказать, что его рост происходил без ущерба для г-на де Лаблаша, который отнюдь не числился среди тех наследников Пари-Дюверне, кто имел право на определенную долю его наследства; на самом деле граф должен был бы радоваться, что на него столь неожиданно, буквально с неба, свалилось такое богатство, поскольку Пари-Дюверне именно его сделал своим единственным наследником.
К первой нестерпимой обиде, причиной которой был ненавистный Лаблашу Бомарше, добавлялась вторая, куда более серьезная. Дело в том, что этот самый Бомарше все время пытался убедить Пари-Дюверне оставить наследство не Лаблашу, а другому его племяннику — Пари де Мейзьё, человеку более чем достойному, прекрасно проявившему себя при строительстве Военной школы, контроль за которым он осуществлял. Благородство этого родственника Пари-Дюверне никогда бы не позволило ему опуститься до захвата чужого наследства. Бомарше был тесно связан с Пари де Мейзьё и интриговал в его пользу, о чем последний, видимо, даже не подозревал. Разбирая бумаги Пари-Дюверне, Лаблаш наткнулся на письмо Бомарше, которое дядюшка, видимо, забыл уничтожить. Бомарше в этом письме не стал употреблять их «восточный стиль»:
«9 марта 1770 года.
Я не могу смириться с мыслью о том, что в случае вашей смерти вы оставите меня лицом к лицу с графом де Лаблашем, к которому я отношусь со всем почтением, но который после нашей дружеской встречи у г-жи д’Отвиль ни разу не снизошел до того, чтобы поздороваться со мной. Вы делаете его своим наследником, мне нечего на это сказать, но ежели вдруг, в случае самого большого несчастья, какое я только могу себе представить, мне придется решать с ним вопрос о погашении долгов, то, будучи готовым урегулировать это с вами, ему я не пойду ни на какие уступки. Оставьте меня лицом к лицу с моим хорошим другом Мейзьё, он порядочный человек, коему, мой драгоценный друг, вы уже давно должны воздать по заслугам; осознав, что был несправедлив к нему, дядюшка должен не прощения просить у племянника, а выказать ему свою доброту и осыпать его своими благодеяниями. Я никогда не скрывал от вас своего мнения на этот счет. Поставьте меня лицом к лицу с ним. Сей подарок, каковой вы оставите ему в память о себе и каковой он менее всего ожидает, пробудит в его сердце признательность, достойную вашего благодеяния. Итак, это мое последнее слово: либо я произвожу расчеты с вами, либо с Мейзьё, либо никаких уступок. У меня есть и другие причины, кои заставляют меня настаивать на этом последнем пункте, но я изложу их вам только при личной встрече…»
Можно представить себе реакцию Лаблаша, когда он читал это письмо, ведь из-за него он мог лишиться наследства. Но, с другой стороны, не вдаваясь в утомительные детали расчетов, полностью приведенных в мемуарах, посвященных Лаблашу, следует заметить, что Пари-Дюверне и Бомарше не урегулировали всего одну сумму, зафиксированную в их соглашении от 1 апреля 1770 года. Это соглашение было оформлено следующим образом: на двойном листе бумаги формата «тельер» (34 х 44 см) Бомарше собственноручно заполнил первые две страницы (лицевую и оборотную стороны фолио 1), детально изложив взаимные обязательства сторон, и поставил свою подпись в правом нижнем углу второй страницы, а в левом нижнем углу той же страницы в знак согласия с вышеизложенным указал дату и расписался Пари-Дюверне.
На третьей странице (лицевой стороне фолио 2, соединенного с фолио 1, поскольку это был просто-напросто лист бумаги большого формата, сложенный пополам) были повторены цифры, резюмирующие расчеты, произведенные на первых двух страницах. Мы приводим здесь эти расчеты, которые в течение семи лет изучались всеми судебными инстанциями Франции:
«Г-н де Бомарше должен г-ну Дюверне сумму равную 139 000 ливров
К оплате…………………139 000 ливров
Г-н де Бомарше предъявил квитанцию
от 27 августа 1761 года на сумму 20 000 ливров
То же от 16 июля 1765 года 18 000 ливров
Доходы от пожизненной ренты из
расчета 6000 ливров годовых за период
с июля 1762 года по апрель 1770-го
составили 46 500 ливров
………………………….. 237 000 ливров
Средства, привлеченные г-ном Дюверне
в предприятие по эксплуатации леса
в Турени 75 000 ливров
Проценты с этой суммы 8000 ливров
Сумма, помещенная под пожизненную
ренту в размере 6000 ливров годовых,
которую г-н Дюверне вновь присоединил
к своему капиталу 60 000 ливров
Общая сумма выплат, произведенных
г-ном де Бомарше составила 237 000 ливров
В результате всех этих выплат г-н Дюверне
оказался должным г-ну де Бомарше сумму 98 000 ливров»
Из всего вышеизложенного следует, что Бомарше, поначалу должный Пари-Дюверне сумму в 139 тысяч ливров, в результате их взаимных расчетов не только расплатился со своим компаньоном, но и стал его кредитором, поскольку общая сумма, выплаченная им Пари-Дюверне, составила 237 тысяч ливров, то есть тот оказался должным Бомарше 98 тысяч ливров. По этой сумме были произведены отдельные расчеты:
