Марина Евтушенко - Воспитание православного государя в Доме Романовых
Возможно, все вышеперечисленные качества Иоанна Леонтьевича явились решающими при выборе его как религиозного наставника для многих членов императорской семьи, и его карьера стремительно пошла на взлет[504].
Прежде всего он стал законоучителем цесаревича Николая Александровича, последнего российского императора. По достижении определенного возраста наследник российского престола начал свое обучение общеобразовательным предметам, в том числе и богословию, которое преподавал ему отец Иоанн Янышев[505].
Заметим, что учебные занятия цесаревича велись в течение 13 лет по тщательно разработанной программе, причем современники отмечали, что блестящее образование соединялось у него с глубокой религиозностью и знанием духовной литературы. Можно предположить, что влияние духовного наставника здесь сыграло не последнюю роль.
Отец Иоанн Янышев получил свою должность законоучителя до некоторой степени случайно. Поскольку он был сильно загружен другими служебными обязанностями, то сначала учителем Закона Божия предполагалось назначить протоиерея Иоанна Васильевича Рождественского (1816–1882), бывшего в то время настоятелем малой церкви Зимнего дворца. Отец Иоанн окончил в 1837 г. Петербургскую духовную академию магистром богословия и с 1840 по 1850 г. преподавал Закон Божий в нескольких кадетских корпусах. Став в 1859 г. законоучителем детей великой княгини Марии Николаевны, отец Рождественский весьма пришелся ей по душе. Именно по ее рекомендации в том же году он был переведен к Большому двору, где стал преподавать Закон Божий детям императора Александра II. Великий князь Александр Александрович, лично знавший священника с 1859 г., предложил ему место законоучителя для своего сына Николая, но отец Иоанн отказался, видимо, испугавшись серьезной ответственности. Тогда место законоучителя предложили протоиерею Янышеву. Кроме Катехизиса отец Иоанн должен был читать наследнику «курс канонического права в связи с историей церкви», а также богословие и историю русской церкви и иностранных исповеданий.
В отличие от своих предшественников Г. П. Павского и В. Б. Бажанова, Иоанн Леонтьевич не оставил после себя каких-либо богословских сочинений, специально предназначенных для наследника престола. Скорее всего, он мог, во-первых, в качестве пособий по Закону Божию использовать книги своих предшественников и, во-вторых, не считать, что цесаревича должно обучать как-то особенно, ведь у Всевышнего своя иерархия, перед Его очами все равны и нет «ни раба, ни свободного». Можно предположить, что отец Иоанн прежде всего старался воспитать в своем ученике высокую мораль, нравственность и чувство долга.
Косвенным доказательством этому можно считать собственные сочинения И. Л. Янышева, ведь он считался сторонником «моралистической школы», и, по общему мнению церковных писателей и ученых, именно его сочинениям Россия обязана появлением такой самостоятельной науки, как нравственное богословие.
И. Л. Янышев первым в России заложил основы нравственного богословия как науки и дал толчок к ее развитию[506]. До него эти построения не носили научного характера, а более походили на справочники, где были механически собраны все библейские и святоотеческие тексты по тому или иному вопросу.
В Западной Европе нравственное богословие от догматического отделилось еще в 1577 г. благодаря протестантской этике реформаторов[507]. В России первые попытки таких сочинений связаны с именем Феофана Прокоповича в его пору ректорства в Киевской духовной академии (1711–1715)[508].
Напомним, что в догматическом богословии дается систематизированное изложение догматов Православной Церкви, первые девять из которых приняты на I–II Никео-Цареградском Вселенском соборе (IV в.) и сформулированы в Символе веры[509]. Догмы – это лишь верования, источником которых является мистический опыт человека. Они играют важную, но не решающую роль в церковной жизни. Нравственное же богословие – это учение Церкви о сознании и поведении человека в рамках христианской истины и морали. Если догмы определяются коллегиально на Вселенских соборах и принимаются без условий, то нравственность – это индивидуальный, внутренний труд каждого отдельно взятого индивидуума. Это субъективное дело, и оно всегда персонифицировано.
В основу своей системы нравственного богословия отец Иоанн положил евангельские заповеди, учение Нила Сорского, Дмитрия Ростовского, Тихона Задонского и др. Например, учение о свободе воли, о благодати, подвергнутые Янышевым психологическому анализу, в его устах получили новую, оригинальную трактовку.
В течение ряда лет отец Иоанн тестировал свою систему в виде лекций в духовной академии. Позже его публичные выступления перед студентами были собраны и опубликованы в журнале «Православное обозрение» (1886) под названием «Православно-христианское учение о нравственности». В 1887 г. эти же лекции под тем же названием издал отдельным томом ученик Иоанна Леонтьевича профессор Казанской духовной академии Александр Федорович Гусев (1842–1904), а в 1906 г. их переиздал сам И. Л. Янышев.
В чем же заключалось основное кредо отца Иоанна и в чем был секрет его популярности и высокого авторитета у мирян и духовенства? Прежде всего в христианском вероучении протоиерей Янышев искал ответы на все острые и актуальные вопросы, поставленные самой жизнью, особенно современной ему эпохи правления императора Александра II. Его даже называли «истолкователем с церковной кафедры великих дел этого царствования»[510].
Будучи человеком абсолютно монархических взглядов, в своих проповедях отец Иоанн не раз отмечал, что «в деяниях нынешнего царствования видно одно намерение: пробудить в каждом из русских подданных сознание его нравственного достоинства и долга, и чувствуется одно желание: дать каждому подданному возможность свободного участия в созидании общего блага»[511].
Однако не все проповеди служили только дифирамбом правящему режиму. Были и обличительные речи, и многие из слов отца Иоанна до настоящего времени звучат удивительно актуально. Например, в «Слове на 19 февраля», произнесенном отцом Иоанном в 1880 г. в Исаакиевском соборе в день торжества 25-летия царствования царя-освободителя Александра II, из уст священника звучал настоятельный призыв русскому народу к покаянию. Причем эти слова не были лишь дежурным оборотом речи, так часто звучащим с церковного амвона. «Никогда еще в новом периоде русской истории христианские начала так глубоко не проникали собою в государственный строй России, как в нынешнее царствование, – говорил отец Иоанн, – и никогда еще в русской истории злодейские покушения против жизни помазанника Божия не были так дерзки и упорны, как в истекающий год этого двадцатипятилетия»[512].
