Игорь Оболенский - Четыре подруги эпохи. Мемуары на фоне столетия
Казати тоже не остается равнодушна к чарам драматурга. Об их романе судачат все кому не лень, а газеты публикуют карикатуры на тройственный союз Луизы, Камило и Габриэля. Но скандальная слава не только не расстраивает влюбленных, но и, кажется, наоборот, вдохновляет. А вскоре о маркизе Казати начинают говорить как и о самой элегантной женщине Европы. Миллионы мужа, проводящего время в конюшне или на псарне, открывают для нее двери лучших портных. Во время карнавальной недели в Риме Луиза каждый день появляется в свете в новом наряде, потрясая воображение публики их роскошью и элегантностью. Газеты сменяют гнев на милость, а затем и вовсе переходят на восторженный тон, описывая костюмы маркизы.
«В первый вечер маркиза Казати появилась в наряде Сары Бернар. Во второй — в точной копии одеяния византийской императрицы Феодоры. В третий — в платье из белых кружев и черной атласной накидке, отороченной горностаем. Что дальше?»
А дальше маркиза обращает свое внимание на обустройство дворцов, на покупки которых супруг не жалеет денег. Первым делом Казати приобретает огромный дом в Риме, интерьер которого оформляет в черно-белой гамме. Белоснежные стены украшали венецианские зеркала, окна — белые бархатные портьеры, пол — мрамор и шкуры белых медведей. «В этом доме хотелось говорить шепотом и ходить на цыпочках, как в церкви», — вспоминала о римском жилище маркизы ее племянница.
Для Казати не существует мелочей — она муштрует прислугу, объясняя, под каким углом должен бить фонтан в холле, чтобы создавался специальный музыкальный эффект. На входе устанавливает двух отлитых из чистого золота газелей. И заводит экзотических животных — черного мастифа Анжелину, признававшего только команды хозяйки, персидских и сиамских котов. Ее главными любимцами становятся черная и белая борзые, расхаживающие по дворцу в серебряных ошейниках, украшенных бриллиантами.
Внешность маркизы обсуждается так же широко, как и ее дома. На публике она появляется в венецианских кружевах ручной работы, ее наряды отличают пышные рукава, длинные шлейфы и парчовые пояса, отделанные бриллиантами. Природную бледность лица она подчеркивает пудрой, а глаза обводит углем, делая их неестественно огромными и пугающими. Ее любимые цвета — черный и белый.
Основная деталь туалета — длинная нитка жемчуга, в несколько слоев обвивавшая шею.
Вскоре маркизе наскучивает Рим. Она вообще довольно быстро устает от любых, даже приводивших ее некогда в восторг вещей. Вместо римского дворца Казати решает взяться за обустройство венецианского палаццо. Тем более что Д'Аннуцио в каждом письме уговаривает ее перебраться в этот город — «творение искусства и любви, который изнывает от желания». Поначалу в Венеции Луиза останавливается в одном из самых дорогих отелей «Даниэли». Как-то во время завтрака, к которому маркиза, как обычно, спустилась в роскошном черном наряде из венецианских кружев и в традиционной нитке из белого жемчуга, ее внимание привлек невысокий пожилой мужчина, сидящий за соседним столиком.
«Позвольте представиться, — произнес незнакомец, — художник Джованни Болдини. Вы позволите написать ваш портрет?» «А что вы умеете?» — Маркиза протянула ему руку для поцелуя. В этот момент нитка жемчужных бус неожиданно лопнула, и крупные камни горохом посыпались по всему ресторану. Болдини, несмотря на свою тучность, проворно принялся собирать жемчужины и через несколько мгновений выложил на столик маркизы целую пригоршню драгоценностей. «В свободное от поцелуев время я ловец жемчуга», — почтительно склонив голову, произнес великий художник.
Первые наброски портрета Казати были сделаны в Венеции. Завершать работу пришлось в Париже, куда маркиза перебралась специально для того, чтобы позировать знаменитому портретисту. Каждое утро она приезжала к нему в студию, облаченная в облегающий туалет от Поля Пуаре из черного атласа, отороченный горностаем. К поясу был приколот букетик шелковых фиалок, а руки маркизы в шелковых перчатках обвивал лиловый шарф. В ногах маркизы сидела черная борзая в серебряном ошейнике.
Через год портрет был выставлен на парижском салоне. Героиня «Портрета молодой дамы с собакой» становится притчей во языцех. С Казати хочет познакомиться вся Франция. Но она, заплатив художнику 20 ООО франков, сумасшедшие по тем временам деньги, уже далеко: в Венеции начинается самая интересная глава ее жизни.
Старинное палаццо, принадлежавшее на протяжении нескольких столетий семейству Веньер, маркиза приобретает в 1910 году. Прежние владельцы, трое представителей которых были венецианскими дожами, мечтали превратить свое палаццо в самый большой дворец города. Однако во время строительства финансовые дела семейства пошатнулись и стройка так и не была завершена.
Биографы Луизы Казати Скот Д. Райерссон и Майкл Орландо Яккарино в своей книге «Неистовая маркиза» описывают, как новая владелица поставила перед реставраторами необычную задачу — укрепить полуразрушенное здание изнутри, но сохранить внешние признаки увядающего великолепия. Внутреннее убранство было выдержано в традиционных черно-белых тонах. Каждый сезон, приезжая в Венецию из Рима, маркиза перевозила черно-белое мраморное покрытие полов. Лишь одна комната выделялась по оформлению среди других залов — ее стены украшали пластины из старинного золота.
В разбитом во дворе палаццо саду Казати устраивает зоопарк. На ветвях деревьев сидят дрозды-альбиносы, которых каждый день перекрашивают под цвет волос маркизы, по дорожкам разгуливают белые павлины. Компанию самой хозяйке дома составляют змеи и два гепарда, вместе с которыми она на гондоле прогуливается по венецианским каналам. Однажды она даже вызвала гнев городских властей, позволив себе перекрасить гондолу из традиционного черного цвета в белый. Прохожие, завидевшие с мостов приближение гондолы маркизы, неизменно встречали ее бурными аплодисментами.
Поселившись в Венеции, маркиза отказывается от традиционных кружев. Теперь она боготворит Марианно Фортуни, великого мага венецианской моды. Первое явление Казати городу состоялось в плаще с капюшоном из красной парчи от Фортуни. Впереди хозяйки шествовали черная и белая борзые в ошейниках из бирюзы, а позади — черный слуга с опахалом из павлиньих перьев. На следующее утро маркиза стала главной темой разговоров, превратившись для всех в «ту самую Казати».
Тем более что в героине только что опубликованного романа Габриэля Д'Аннуцио «Быть может, да, быть может, нет» легко узнавалась маркиза. «Она завернулась в длинный восточный палантин из тех материй, что маг Марианно Фортуни погружает в свои красильные чаны и вынимает окрашенными в цвета грез… Ей нравилось подчеркивать свою двадцатипятилетнюю свежесть красным и черным: густо чернить веки над горящими глазами и кровенить уста киноварью… При всем при том ее хрупкость, гибкость и сладострастие были сродни творениям Микеланджело. Платья были неотделимы от нее, как зола неотделима от угольев… Всем своим существом она демонстрировала, что колдовство есть искусно внушенное помешательство».
