Игорь Оболенский - Четыре подруги эпохи. Мемуары на фоне столетия
Вкусы в еде у нее остались русскими. Что меня поразило — это огромная тарелка с черешней, привезенной из Чили, которая ярким пятном выделялась на рождественском столе».
Чета Татьяны и Александра была одной из самых известных в Нью-Йорке. Гостями на их шикарных приемах становились все сливки города. Одной из ее ближайших подруг была Марлен Дитрих. Когда кто-то начинал восхищаться красотой ее ног, Марлен отвечала: «Да, они ничего. Но у Татьяны — лучше». А сама Яковлева, когда Дитрих приходила к ней в гости и забиралась на диван с сигаретой в руках, строго говорила: «Марлен, если ты прожжешь мой диван — я тебя убью. Имей в виду».
Семейная жизнь Яковлевой и Либермана тоже казалась идеальной. Автор книги «Татьяна. Русская муза Парижа» Юрий Тюрин, первым проливший свет на судьбу Татьяны Яковлевой, так описывает свои впечатления от супругов: «В обыденной жизни Алекс был консервативен: сорочки шьются только у портного в Англии, красное вино заказывается во Франции, тридцать лет по утрам овсянка на воде, полвека одна женщина.
«В течение прожитых лет в общей сложности мы не были вместе пять дней, — признается Алекс. — Но это были самые черные дни моей жизни».
Его глаза всегда светились любовью. Они даже ссорились удивительно спокойно и уважительно. Алекс недоволен тем, что Татьяна не притронулась к завтраку. Он ворчит, что она уже и так потеряла за неделю три фунта. В ответ протяжно-просительное: «Алекс, не начинай». И все. Никаких эмоциональных взрывов, обиженных глаз, надутых щек. Даже если кто-то из них на чем-нибудь зацикливался, другой умело переводил ситуацию в юмор…
Татьяна жалуется, что Силия положила на стол не те салфетки. Алекс примирительно: «Дорогая, ты дрессируешь ее уже семнадцать лет, и она, слава богу, научилась отличать бумажные от текстильных. Еще через семнадцать все будет по правилам». Татьяна в ужасе: «Ты думаешь, что мне еще так долго мучиться на этом свете? Нет, если ты настоящий джентльмен, то пропусти даму вперед».
Накануне 85-го дня рождения у Татьяны произошло кровоизлияние в кишечник. Операцию было делать бессмысленно. Через несколько дней Яковлевой не стало.
Отпевание прошло в русской церкви, а похороны — в Коннектикуте, где на надгробном камне жены Алекс Либерман приказал выгравировать: «Татьяна дю Плесси-Либерман, урожденная Яковлева, 1906–1991».
Александр хотел быть похороненным в одной могиле с Татьяной и даже приготовил надпись для себя: «Александр Либерман, 1912 — …» Но жизнь распорядилась по-другому. После перенесенных инфаркта и клинической смерти он женился на филиппинке Милинде, одной из медсестер, ухаживавших в последние годы за Татьяной. И завещал развеять свой прах над Филиппинами. В 1999 году его воля была выполнена…
Золотая маркиза
Луиза Казати
В 1957 году на Кенсннгтонском кладбище в Лондоне появился скромный памятник.
Три слова, выбитые на могильном камне, — «Маркиза Луиза Казати» — в начале XX века повергали в трепет всю Европу. Дружбой с этой женщиной гордились вдохновитель и организатор «Русских сезонов» Сергей Дягилев и пианист Артур Рубинштейн, балерина Анна Павлова и модельер Эльза Скьяпарелли, ее портреты писали Джованни Болдини и Пабло Пикассо, костюмы для нее создавали Поль Пуаре и Лев Бакст. Получить приглашение на балы и карнавалы, устраиваемые маркизой в лучших дворцах мира, было делом чести для самых знатных фамилий…
Титул маркизы Луиза Ад еле Роза Мария получила в 19 лет, выйдя замуж за двадцатитрехлетнего Камило Казати Стампа. Впрочем, еще неизвестно, кто от этого брака выиграл больше — знатное, но обедневшее семейство Казати Стампа или богатейшая фамилия итальянских промышленников Аман, в поместьях которых часто гостил король Умберто I. Детство будущей маркизы проходило между миланскими музеями и соборами, по которым ее и старшую сестру Франческу водили гувернантки, и старинной виллой «Амалия» с потолочными росписями великого Луини. Гордостью родителей была красавица Франческа.
Младшая Луиза ни внешностью, ни сообразительностью в детстве не отличалась. Единственное, что привлекало в девочке, были ее огромные изумрудные глаза, которые она прятала за челкой рыжих волос. О том, что судьбу надо брать в свои руки, Луиза поняла очень скоро. В семнадцатый день рождения девушка сама остригла свои роскошные волосы, повергнув все семейство в состояние шока. Зато ее глаза, и до того притягивавшие взоры, казалось, стали еще больше, и никого теперь не оставляли равнодушным.
Маркиз Казати стал одной из многочисленных жертв дьявольской, как отмечали все вокруг, притягательности Луизы. И единственным, кому она ответила взаимностью. Через год молодые люди поженились.
Медовый месяц супруги решили провести в Париже, где в это время как раз проходила Всемирная выставка. Внимание светской публики привлекали входящее в моду искусство ар-нуво и черная магия, которую олицетворяла Кристина Тривульцио. Об этой женщине в Париже ходили легенды, ею восхищались Шопен и Бальзак, а еще рассказывали, что в своей квартире она хранила забальзамированный труп 17-летнего любовника.
На одном из балов маркизу Казати, внешне очень похожую на Тривульцио, приняли за колдунью. Восхищение публики пришлось молодой женщине по вкусу. Теперь она нарочно старается подчеркнуть свое сходство с Кристиной, а на светских вечеринках во время шарад неизменно получает задание изобразить Тривульцио. Ее главное увлечение — книги по черной магии и оккультизму.
Когда через год у нее родится дочь, она даст ей имя своего знаменитого двойника. И тут же отправит в пансион, где девочку до 13 лет будут одевать в чепчики и панталоны, чтобы мать, приезжая ее навестить, не чувствовала собственного возраста.
Отношения с мужем вскоре перестают интересовать маркизу. Камило спокойно относится к ее многочисленным увлечениям, посвящая все свое время собакам и лошадям. Однако супруги расстанутся лишь в 1924 году. При этом Казати станет первой католичкой в мире, получившей официальный развод.
Главным человеком ее жизни на долгие годы становится самый знаменитый поэт и драматург того времени Габриэль Д'Аннуцио. Их знакомство состоялось на охоте, и первое впечатление маркизы от поэта было чудовищным. «Он был лыс и походил на яйцо, сваренное вкрутую и установленное в подставку от Фаберже», — так описывали внешность Д'Аннуцио. Но мужчина был настолько учтив и обаятелен, что недостатки его наружности забывались через секунду после того, как он начинал говорить. Недаром среди покоренных им дам была сама Элеонора Дузе.
Казати тоже не остается равнодушна к чарам драматурга. Об их романе судачат все кому не лень, а газеты публикуют карикатуры на тройственный союз Луизы, Камило и Габриэля. Но скандальная слава не только не расстраивает влюбленных, но и, кажется, наоборот, вдохновляет. А вскоре о маркизе Казати начинают говорить как и о самой элегантной женщине Европы. Миллионы мужа, проводящего время в конюшне или на псарне, открывают для нее двери лучших портных. Во время карнавальной недели в Риме Луиза каждый день появляется в свете в новом наряде, потрясая воображение публики их роскошью и элегантностью. Газеты сменяют гнев на милость, а затем и вовсе переходят на восторженный тон, описывая костюмы маркизы.
