Роберт Масси - Николай и Александра
Манифестом 17 октября 1905 года из абсолютной автократии Россия превращалась в полуконституционную монархию. В документе провозглашались «свобода совести, слова, собраний и союзов». Предполагалось создание выборного органа, Государственной думы; устанавливалось, «чтобы никакой закон не мог восприять силу без одобрения Государственной думы». До конституционной английской монархии было еще далеко: в руках монарха оставалось руководство обороной и внешней политикой государства, он один обладал полномочиями назначать и смещать министров. И все же с обнародованием манифеста России в считаные месяцы удалось пройти тот трудный участок пути, на преодоление которого Европе понадобилось не одно столетие.
Граф Витте оказался в неловком положении. Убедив монарха даровать России конституцию, он рассчитывал на ее эффективность. Он был назначен на пост председателя Совета министров и тотчас добился отставки Победоносцева. Занимавший должность обер-прокурора Святейшего синода в течение тридцати шести лет, тот сдал дела князю Оболенскому, у которого, по его словам, «на неделе семь пятниц».
Но вместо того, чтобы улучшаться, положение постепенно ухудшалось. Правые ненавидели Витте за посрамление принципа самодержавности, либералы ему не доверяли, а левые опасались, что революция, которой они ждали, ускользнет у них из рук. «Ничего не изменилось, борьба продолжается», – заявил Павел Милюков, известный историк и либерал. В недавно основанной газете «Известия» Лев Троцкий писал: «Пролетариат не хочет ни полицейского хулигана Трепова, ни либерального маклера Витте, ни волчьей пасти, ни лисьего хвоста. Он не желает нагайки, завернутой в пергамент конституции».
Из-за того, что вследствие манифеста полиция лишилась многих своих прав, в различных частях России начались беспорядки. В Прибалтике крестьяне восстали против своих помещиков-немцев, тут и там создавая крохотные деревенские республики. На Украине и в Белоруссии группы правых экстремистов, называвших себя черной сотней, набросились на евреев, которые всегда были козлами отпущения. Начались еврейские погромы в Киеве и Одессе. В Закавказье объектами нападок стали армяне. В Польше и Финляндии высочайший манифест был воспринят как признак слабости царского строя. Создавалось впечатление, что империя разваливается. Возникали массовые демонстрации, участники которых требовали автономии и независимости. В Кронштадте и Севастополе вспыхнули восстания моряков. В декабре Московский совет рабочих и солдатских депутатов вывел на баррикады две тысячи рабочих и студентов. Провозгласив Временное правительство, они десять дней отбивались от правительственных войск. Восстание было подавлено переброшенным из Петербурга лейб-гвардии Семеновским полком, солдаты которого расчистили улицы Москвы пушками и штыками. В этот период в Россию вернулся Ленин. Вскоре полиция напала на его след, и ему пришлось то и дело менять место убежища. И все же он злорадствовал: «Идти вперед и стрелять, – восклицал он. – Зовите австрийские и германские войска против русских крестьян и рабочих. Мы за разрастание борьбы, мы за мировую революцию».
Между тем император с нетерпением ждал, когда же эксперимент с конституцией принесет плоды. Дела у Витте не ладились, и царя это огорчало. Из писем его к вдовствующей императрице видно, как росло его разочарование.
27 октября: «Странно, что такой умный человек [Витте] ошибся в своих расчетах на скорое успокоение».
10 ноября: «Все боятся действовать смело, мне приходится всегда заставлять их и самого Витте быть решительнее. Никто у нас не привык брать на себя, и все ждут приказаний, которые затем не любят исполнять».
1 декабря: «Витте готов приказать арестовать главных руководителей мятежа. Я ему давно говорил про это, но он все надеялся обойтись без крутых мер».
12 января 1906 года: «Витте, после московских событий, резко изменился: теперь он хочет всех вешать и расстреливать. Я никогда не видел такого хамелеона… Благодаря этому… почти никто ему не верит».
Чувствуя, как из-под ног у него уходит почва, Витте попытался завоевать доверие царя тем, что из им же составленного манифеста цинично выбросил наиболее важные пункты. Не дожидаясь выборов в Думу, Витте самолично составил ряд основных законов, согласно которым императору всероссийскому принадлежала верховная самодержавная власть. Чтобы сделать правительство независимым в финансовом отношении от ассигнований со стороны Думы, граф Витте, используя огромное личное влияние за рубежом, получил у французского правительства заем на сумму свыше двух миллиардов франков.
Хотя именно с его помощью был создан русский парламент, в делах его граф не участвовал. Перед началом заседаний Государственной думы царь пригласил Витте к себе и предложил подать прошение об отставке. Тот сделал вид, будто обрадован таким оборотом дела, и одному из своих коллег заявил: «Перед вами счастливейший из смертных. Государь не мог мне оказать большей милости, как увольнением меня от каторги, в которой я просто изнывал. Я уезжаю немедленно за границу лечиться, ни о чем больше не хочу слышать и представляю, что будет разыгрываться здесь. Ведь вся Россия – сплошной сумасшедший дом, и вся пресловутая передовая интеллигенция не лучше всех». Разумеется, то была чепуха. До конца жизни Витте хотелось вернуться на службу. Но надежды его не сбылись. «Нет, никогда, пока я жив, не поручу я этому человеку самого маленького дела. Довольно прошлогоднего опыта, о котором я вспоминаю как о кошмаре», – писал 19 октября 1906 года родительнице государь. Впоследствии Витте вернулся в Россию, и император пожаловал ему двести тысяч рублей. Но за девять лет, которые Витте еще прожил на свете, он лишь дважды встречался с царем, да и то эти встречи продолжались не более двадцати минут.
За месяцы войны с Японией и революции 1905 года государь и императрица лишь однажды испытали ничем не омраченную радость. 30 июля 1904 года царь записал в дневнике: «Незабвенный великий для нас день, в который так явно посетила нас милость Божья. В 1¼ дня у Аликс родился сын, которого при молитве нарекли Алексеем».
Долгожданный наследник родился внезапно. Был жаркий день. В полдень царь и царица, находившиеся в это время в Петергофе, сели обедать. Едва успев закончить первое, императрица почувствовала недомогание и ушла к себе в комнату. Спустя меньше часа на свет появился мальчик. Весил он восемь фунтов. В честь рождения наследника российского престола в Петергофе ударили пушки. Вторя им, загрохотали орудия Кронштадта, следом за ними – батареи Петропавловской крепости. На этот раз было произведено триста залпов. Во всех уголках России палили из пушек, звонили в колокола, развешивали флаги. Цесаревич Алексей Николаевич, названный так в честь царя Алексея Михайловича, любимого Николаем II государя российского, явился первым с XVII века наследником престола, родившимся у царствующего императора.
