Георгий Косарев - Сердце прощает
Он вплотную приблизился к окну и, уткнувшись лицом в стекло, стал пристально смотреть внутрь дома.
- Тише! - шепотом предупредил Горбунов своих товарищей, укрывшихся, как и он, в простенке между окон.
- Ворочается, бедная, в кровати, не спится одинокой, - донесся снаружи голос Степана, а затем послышался тихий стук в стекло.
- Кто там? - быстро отозвалась Марфа.
- Это я, Степан. Хватил я, Марфушка, через край первача, жгет внутрях. Открой, пропущу у тебя стаканчик кваску.
- Впусти, - прошептал Горбунов. - Мы спрячемся в чулане да послушаем, что он будет болтать.
Марфа вышла в сени и через минуту вернулась в дом вместе с полицаем. Перевалив через порог, Степан приглушенно спросил:
- Цы... сынок-то спит?
- Спит.
- Это хорошо, - удовлетворенно промурлыкал он. - Хорошо, что спит... А у тебя тепло, как в печурочке. Стыну я, кровь что-то становится не той, и жена плохо греет.
- Ты что, с жалобой на жену ко мне пришел, что ли? - недобро упрекнула его Марфа.
- На нее хочешь жалуйся, хочешь бей ее, все равно толку нет. Как была холодной сосулькой, так и осталась. И на зуб жестка, как старая кочерыжка.
- Сам-то ты пьяница горькая, пропитался весь самогоном. И несет от тебя, как от козла.
- Ну, не совсем уж как от козла, - равнодушно возразил Степан. - Зато сердце у меня играет, как у вьюноши. Увижу тебя на улице, посмотрю, так оно у меня и запрыгает. Внутри силища поднимается... И откуда только берется?
Марфа рассерженно ответила:
- Пройдоха ты, Степан!
- Ей-богу! Хочешь перекрещусь? - И он в темноте помахал рукой перед своим лицом. - Вот и сейчас, прохожу, а самого, как магнитом, так и повело к тебе, думаю - дай зайду. Поди, скучно, бедной. Где у тебя здесь кровать-то? Давай побалакаем.
Марфа отступила к окну.
- Не подходи ко мне, иуда! Иди вон. Холуй ты немецкий. За кого ты меня принимаешь?!
- Подождите, не гоните его, Марфа Петровна. Теперь и мы с ним поболтаем, - внезапно раздался в темноте голос Горбунова, а тихо выскользнувшие из чулана Виктор и Борис, схватив Степана, вывернули ему руки назад.
- Ой! - громко простонал Степан.
- Не ори, сволочь, а то суну в горло мочалку, - предупредил его Горбунов.
- Пусти-те... что вам от меня надо?
- Молчи. Отвечай только на вопросы.
- А кто вы?
- Партизаны.
- Ой, пощадите, - заскулил полицай.
- Будешь отвечать на вопросы - там посмотрим.
- Пожалуйста, отвечу... все что знаю, пожалуйста.
- Знаешь размещение немцев в селе? - спросил Горбунов.
- Знаю, хоть я и пьяный в дрезину.
- Ничего, мы тебя быстро протрезвим, - сказал Виктор.
- Где проживает командир карательного отряда? - спросил Горбунов.
- В доме ветпункта.
- Фамилия и звание командира?
- Майор войск эсэс, Бломберг.
- Где размещаются секретные карательные посты?
- Знаю, их два поста.
- Сможешь показать по схеме?
- Немного протрезвлюсь, нарисую вам и схему.
- А что ты скажешь о Цыганюке?
- Сволочь, хуже, чем я. Закоренелый изменник.
- Вот ты как заговорил, словно по писаной бумаге! И хмеля твоего я что-то не очень чувствую, - удивился Горбунов.
- Говорю, как умею, истинный бог, от всего сердца.
- Ну, ну, пусть будет так. А где сейчас Цыганюк?
- Спит мертвецким сном, - мотнул он головой в направлении дома Натальи. - Дрыхнет на сене, а староста в избе.
- Надо бы наведаться, - предложил Борис. - Самое время.
- Якова Ефимовича оставьте, - твердо сказал вдруг Степан.
- Ах ты, фашистская нечисть, ты еще учишь, кого карать, кого помиловать! - возмутился Горбунов.
- Тогда вздернем его вместо старосты, - сказал Виктор.
- Нет, друзья, трогать их пока не будем, - возразил Горбунов. - Мы еще успеем осудить их. А сейчас пошли, пора. Этого соловья прихватим с собой, - указал он на Степана.
Степан попытался было воспротивиться, но Виктор с Борисом быстро справились с ним.
- Неужто вы так и пойдете голодные? - забеспокоилась Марфа. - Выпейте хоть молока.
- Конечно, неплохо бы по стаканчику для подкрепления, - согласился Борис.
Через несколько минут ночные гости покинули дом Марфы, прихватив с собой с кляпом во рту полицая Шумова.
В сенях Виктор прошептал:
- Марфа Петровна, передайте маме, что я жив, здоров, крепко ее целую. Только пусть не проговорится, что мы были в деревне.
- Хорошо, соколик мой, я передам.
- Не падайте духом, Марфа Петровна, - сказал Горбунов и на прощанье бережно пожал ей руку.
Глава шестнадцатая
Повсюду на захваченной гитлеровцами территории, где бы враг ни появлялся, возникали вооруженные группы, отряды, подпольные организации советских патриотов.
В одном из таких отрядов оказался и Игнат Зернов вместе с Аксиньей. Стояла суровая зима. Вначале отряд действовал в ограниченной зоне, устраивал засады на дорогах, разрушал связь, громил волостные управы. Но вот заиграло весеннее солнце, зашумели талые воды, и отряд раздвинул границы своих действий. В мае Игнат вместе со своим отрядом влился в партизанское соединение освобожденного района. Его командиром был испытанный большевик по кличке "Батя", прошедший школу партизанской борьбы еще в гражданскую войну. Игнат много слышал о боевом командире, о его храбрости и умении наносить удар врагу там, где тот этого меньше всего ожидал. Зона действий партизанского соединения расширялась с каждым днем, составляла обширный освобожденный район в тылу врага. "Какой же из себя наш командир? Посмотреть бы на него", - не раз подумывал Игнат. Но дни шли за днями, а случая увидеться с командиром не представлялось.
В начале лета Игнат в составе своего подразделения вышел на одну из очередных операций. Задание гласило: "Разгромить фашистский гарнизон в деревне Кочегаровка и укрепиться в этом населенном пункте". Июньская ночь была сырой, небо хмурилось. Отряд бесшумно подошел к деревне, снял часовых и, разбившись на мелкие группы, занял исходный рубеж для атаки. Игнат вместе со вторым пулеметчиком, рыжим парнем Ванюшей, по прозвищу Кудряш, разместился на чердаке ветхого пустующего дома, который стоял на краю деревни и, словно часовой, прикрывал ее со стороны въезжей дороги.
Минула полночь. Небо неожиданно посветлело. Облака развеялись и обнажили тусклые далекие звезды. Игната клонило в сон. Но вот взвилась красная ракета, и окрестность огласилась раскатом выстрелов. Игнат увидел разрывы гранат и в панике мечущихся немецких солдат. Он еще раз прикинул расстояние до одного из зданий, где начали они укрываться, и дал несколько очередей из пулемета. Завязался упорный бой.
Почувствовав свое безвыходное положение, противник запросил подкрепление. В полдень партизанские наблюдатели обнаружили отряд гитлеровцев, двигавшийся к деревне с той стороны, где находилось замаскированное пулеметное гнездо Игната.
