Хельмут Дамс - Франсиско Франко (Солдат и глава государства)
Дальнейшая деятельность Григория Михайловича подтверждает, что слава крупного военачальника была им вполне заслужена. После возвращения из Испании Г. М. Штерн уже в звании комкора назначается начальником штаба Особой Краснознаменной Дальневосточной армии, руководит боями у озера Хасан (за что получает третий орден Красного Знамени), с 1938 года командующий армией, в 1939 году участвует в боях на Халхин-Голе, за что удостоен звания Героя Советского Союза, затем командует армией в войне с белофиннами. Все время в действующей армии, все время в самых горячих точках... Летом 1940 года ему было присвоено звание генерал-полковника, в начале 1941 года он был назначен командующим войсками Краснознаменного Дальневосточного фронта, а затем - начальником Управления противовоздушной обороны Красной Армии.
В числе фронтов республиканской армии был Арагонский, на котором были дислоцированы в основном анархистские части. Долгое время мятежники не предпринимали здесь никаких военных действий, не вели наступления и республиканцы. Но в начале июня 1937 года республиканское командование стало разрабатывать операцию под Уэской, и Г. М. Штерн отправился туда.
Жара стояла страшная. В безводном Арагоне она переносится особенно тяжело. Поехали мы на фронт вместе с советником Арагонского фронта комбригом В. А. Юшкевичем и представителем испанского командования. Машина мчалась по пустынному шоссе, поднимая высокий, густой столб пыли - она лезла в глаза, нос, уши, хрустела на зубах. Ужасно хотелось, пить, но нигде не было никаких признаков ни жилья, ни колодца.
Наконец мы прибыли в штаб одной из бригад. Умываться было некогда, и мы, утолив жажду, направились в расположение частей. Появление представителя штаба фронта не произвело на бойцов никакого впечатления. Винтовки стояли как попало. Никто толком не мог ответить, где командир. Его пришлось долго разыскивать.
Конечно, не все позиции Арагонского фронта были так неприглядны, но все же боеспособность его частей вызывала серьезные опасения. Позже на укрепление фронта были переброшены надежные, испытанные соединения, в том числе 12-я интернациональная бригада под командованием Мате Залки, знаменитый 5-й корпус и другие.
Немало было тяжелых дней в то жаркое лето. Но один из них запомнился мне особенно остро.
11 июня Григорий Михайлович поехал на командный пункт одного из соединений, участвовавших в операции под Уэской. Путь лежал по дороге, которая вздымалась круто в гору. Слева хорошо была видна занятая фашистами Уэска. Столбы пыли, поднимаемые каждой проезжавшей машиной, служили превосходным ориентиром для противника, свободно простреливавшего артиллерией эту дорогу. Поэтому с целью маскировки левая сторона шоссе на всем его протяжении была огорожена своеобразным частоколом из тростника. Но пыль поднималась выше этой изгороди и предательски выдавала каждую двигавшуюся по дороге машину.
Наша машина проехала часть пути, когда встретившийся патруль сказал нам, что полчаса назад здесь осколком снаряда убит генерал Лукач - Мате Залка и ранен находившийся с ним советский полковник П. И. Батов. Как потом оказалось, генерал Лукач был не убит, а смертельно ранен. Все мы тяжело переживали гибель талантливого военачальника, полного кипучей энергии мужественного борца-антифашиста, чудесного человека... Мне не раз приходилось встречаться с ним в Испании, и в моей памяти он остался живым, веселым и жизнерадостным - таким, каким я его знала.
Очень тяжелое положение создалось в то время на Севере, с самого начала войны отрезанном от остальной территории Республики. После полуторамесячных напряженных оборонительных боев против превосходящих сил фашистов республиканским войскам пришлось оставить город Бильбао.
Однако, несмотря на успехи противника на Севере, основные события развивались по-прежнему на Центральном фронте, у Мадрида. Именно здесь необходимо было организовать крупное наступление, чтобы создать перелом в ходе военных действий. С этой целью в июле 1937 года была предпринята наступательная операция республиканской армии, вошедшая в историю под названием сражения под Брунете.
Армейские корпуса, наступавшие на главном направлении с северо-запада, должны были прорвать фронт, захватить несколько населенных пунктов, в том числе Брунете, и продвигаться на юг, чтобы установить огневую связь с корпусом, наносившим удар с юго-востока от Мадрида в направлении Карабанчель-Альто.
Операция началась в ночь на 6 июля. К пяти часам утра 6 июля части, которыми командовал Энрике Листер, окружили, а еще часа через два, не понеся потерь, заняли Брунете. К этому же времени части дивизии под командованием Хосе Мария Галана после мощного бомбового удара и получасовой артиллерийской подготовки начали наступление на другой опорный пункт фашистов - деревню Вильянуэва-де-ла-Каньяда.
На рассвете 7 июля Вильянуэва-де-ла-Каньяда была взята.
Во время сражения под Брунете нам пришлось быть свидетелями первого ночного воздушного боя.
Как известно, в тылу республиканских войск активно действовала "пятая колонна". Сейчас все знают, что означает это выражение, но мало кто помнит, откуда оно пошло. Это слова франкистского генерала Мола, который накануне наступления фашистов на Мадрид осенью 1936 года сказал, что наступление это будет вестись четырьмя колоннами, а пятая будет действовать в самом городе.
Действовала "пятая колонна" и в Брунетской операции. Командный пункт наших советников находился недалеко от Брунете, в одиноком домике. В первую же ночь после начала операции мы увидели вокруг себя осветительные ракеты. Назначение их мы поняли, когда услышали над головой мощный гул авиационного мотора. Нужно сказать, что из-за жары мы спали на улице, поэтому могли, насколько это позволяла темнота, наблюдать за тем, что происходило. Самолет, судя по звуку, бомбардировщик довольно долго кружил в небе. А потом загрохотали взрывы. От зажигательных бомб загорелась трава. Противовоздушная оборона республиканцев на этом участке отсутствовала. Второй заход, третий. Опять взрывы бомб. И так всю ночь.
На следующую ночь мы с тоской глядели в прекрасное, расцвеченное звездами ночное небо Испании и ожидали появления вражеских самолетов. Мы лежали без сна, а над нами тяжело гудел и завывал вражеский бомбардировщик. Но что это? К его гудению вдруг прибавился какой-то новый звук. Показалось? Нет, в воздухе явно появился еще самолет. Звук его мотора был тоньше. Он мог исходить только от истребителя. Мы вскочили и стали всматриваться в темное небо, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть. Вдруг гул моторов прорезали пулеметные очереди. Через несколько секунд горящий самолет прочертил в воздухе огненную дугу. Это был фашистский бомбардировщик. Мы не верили своим глазам. Вести бой ночью, вслепую, и сбить врага - вот это класс!
