Лев Шаховской - С театра войны 1877–1878. Два похода на Балканы
Занятие орлиного гнезда, обстреливавшего ущелье Искера, дало возможность батальону Авинова подвинуться вперед по ущелью и открыть огонь из орудий по следующей горной позиции турок, господствовавшей над ущельем, а с ним и над дорогой в Этрополь. В ночь с 11-го на 12-е вызвались вновь охотники, на этот раз из батальона Авинова, занять ложементы неприятеля на следующей горе по Искеру. С этими охотниками пошли два офицера – Пищевич и Паппенгут. Но турки, наученные опытом предыдущей ночи, охраняли зорко свои позиции, и попытка овладеть горой окончилась занятием охотниками лишь нескольких близких к подошве турецких ложементов. Вместе с тем 12-го утром было получено известие о завладении нами Правицей и, следовательно, об отрезании для турок пути отступления из Этрополя на Правицу, потому и главное внимание у Этрополя направилось с утра 12-го на наш левый фланг, то есть на сторону Великолуцкого и лейб-гвардии Гренадерского полков, которые совершали обходное движение на Липен к дороге из Этрополя в Араба-Конак. Тут ключ турецкий позиции составляла гора Святой Троицы, господствовавшая над Этрополем и над дорогой через перевал Балкан на местечко Араба-Конак. Опускаю подробности мелких стычек, бывших между казаками и турками в горах, на левом нашем фланге; главное внимание было сосредоточено на горе Святой Троицы – как на ее обход, так и на бомбардировку турецких позиций на самой горе. При этом надо заметить, что позади горы Святой Троицы проходит горный кряж, обозначенный на австрийской карте названием Pades; кряж этот господствует над горой Святой Троицы, но по своей дикости и неприступности не был занят турками, полагавшими, что сама природа достаточно защищает этот кряж. Между тем туда, на этот кряж, направились усилия Великолуцкого полка и части лейб-гвардии Гренадерского. Тут первым делом следовало втащить на одну из вершин Падеса четырехфунтовые орудия, чтоб обстреливать ими гору Святой Троицы и равнину Этрополя. Ни дорог, ни сколько-нибудь сносных тропинок для подъема на вершину не было вовсе, а лошади не могли служить по обрывистым крутизнам. На выручку явился некий болгарин, начальник болгарской четы Георгий Антонов, который предложил свои услуги для подъема орудий на гору. Четыре орудия были сняты с лафетов, положены на двухколесные арбы и при помощи буйволов двинуты вверх; при этом оказалось вскоре, что ни буйволы, ни экипаж не могли подниматься по крутому склону, и потребовалась помощь людей и веревок. Снаряды доставлялись верховыми казаками в башлыках. Болгары помогали деятельно нашим солдатам тащить орудия, и 12 ноября был с Падеса открыт артиллерийский огонь по горе Святой Троицы. Турки, едва завидев наши орудия на господствующей высоте и наши батальоны, шедшие в атаку и обход горы Святой Троицы, с неимоверной быстротой очистили все горы, которые еще держали в своих руках по Искеру, зажгли свой лагерь у Этрополя и бросились бежать по направлению к Араба-Конаку из боязни быть окончательно отрезанными. Екатеринославский драгунский полк, находившийся в то время в селении Хан-Бруссен, был отправлен для преследования бегущего неприятеля и, застигнув его недалеко от перевалов, захватил у бежавших три орудия, около 300 повозок и изрубил несколько десятков человек. Кроме трех орудий, отбитых драгунами, еще два турецких орудия были подбиты и испорчены 12-го числа действием нашей артиллерии, но турки успели их увезти с собой. Число турок, оборонявших Этрополь, простиралось, по показанию болгар и захваченного в плен доктора-англичанина, до семи батальонов, из которых всего один батальон принадлежал к низаму, остальные состояли из мустахфиза. Эти семь батальонов были разбросаны по высотам гор вдоль ущелья Искера, на горе Святой Троицы и у самого города; следовательно, на каждой позиции турки находились в малом числе, хотя и были защищены угрюмой и дикой природой Балкан. Существует, между прочим, мнение у военных, что выгоды в горной войне лежат всегда на стороне наступающего, а не обороняющегося, потому, во-первых, что горы всегда обходимы, и, во-вторых, что атакующий в горах солдат легче может найти себе прикрытие за камнями и гребнями, чем на равнине.
Против этого мнения возражают, что обходящий по горам легко может быть обойден сам, если имеет энергичного противника, и что атака горных вершин, сопряженная с меньшими потерями, чем атака на равнине, сопровождается таким утомлением взбирающихся на крутизны солдат, что в рукопашном бою преимущество останется за неприятелем, сидевшим спокойно в своем ложементе и физически не утомленным. Как бы то ни было, но сию минуту мы обходили турок, не быв ими обойдены ни разу, и выбивали их охотниками из ложементов с успехом и при незначительных потерях с нашей стороны.
В результате завладения Правицами мы стали лицом к лицу с Орхание, которое с очищением турками Этрополя теряет свое значение. С падением Этрополя русские войска приблизились к перевалам через Балканы. На перевал Златицкий проходит вьючная тропа, не разработанная вовсе для колесных экипажей и потому непроходимая для артиллерии. Златицкий перевал охраняется турками посредством небольшого редута и небольшим количеством войска. Кроме Златицкого перевала есть другая дорога из Этрополя через перевалы Балкан, дорога, не помеченная на карте австрийского генерального штаба, но хорошо разработанная турками и, говорят, сильно защищенная ими в последнее время для военных целей. Дорога эта проходит на селения Буново и Мирково. Эта дорога лучшая и наиболее проходимая для артиллерии. Третья дорога через перевалы ведет из Этрополя в Араба-Конак…
Весть о занятии Этрополя достигла селения Осиково вечером 12 ноября, и генерал Гурко поспешил на следующее же утро перенести квартиру отряда из Осиково в Этрополь.
С рассветом мы двинулись за генералом по ущелью Малого Искера, между двух рядов высоко поднявшихся гор, вершины которых исчезали в беловатом тумане. По ущелью глухо ревел, прорываясь с белой пеной между камней, горный поток, по берегу которого и шла торная дорога на Этрополь. К 9 часам утра туман стал рассеиваться, и по сторонам дороги очертились вполне высокие горы с конусообразными вершинами. То были кряжи, перпендикулярно языками стоявшие к Искеру; кряжей этих было много – целые ряды вдоль ущелья, с турецкими редутами на вершинах, а по склонам обрамленные продолговатыми ложементами. Справа поднимался пик «орлиное гнездо», так высоко, что больно было откидывать голову и долго смотреть на него. Слева шли кряжи, обойденные Великолуцким и Гренадерским полками.
У входа в Этрополь генерал Гурко был встречен болгарами, вышедшими к нему навстречу с хоругвями, крестом и хлебом-солью. Поздоровавшись с ними, Гурко проехал прямо в церковь Святого Михаила, чтоб отслужить там благодарственный молебен за дарование победы над врагом.
