Марк Рейтман - Знаменитые эмигранты из России
Все же, как это ни странно, композиторское дарование самого Игоря Стравинского проявилось довольно поздно».
Один его дед был поляк (Страва — приток Вислы), другой носил фамилию Фурман, что вместе с обращением «ваше высокопревосходительство», которое почему-то запомнилось внуку, выдавало в нем скорее всего остзейского немца. А там — чем черт не шутит… Федор Стравинский блистал многими талантами, в то время как материнская сторона была славна лишь долголетием прадеда композитора: тот прожил 111 лет!
Отец хотел видеть сына юристом, хотя он и обучался с 9 лет (поздно!) игре на фортепиано. И мечта отца сбылась: действительно, в 26 лет Игорь получил диплом адвоката. Но еще раньше он стал изучать контрапункт и в 19 лет показал свои первые опыты в сочинении музыки самому Римскому-Корсакову, благо светские связи это позволяли и поначалу это выглядело как невинное хобби молодого юриста. Эксцентричный старик был тогда крупнейшим в России знатоком симфонического оркестра, поборником социализма, но одновременно лютым патриотом. Совершенно неожиданно он хорошо отозвался о первых опытах и даже вызвался давать юноше частные уроки, хотя и отговаривал от консерватории, занятия в которой он считал пустой тратой времени. Уроки давали Игорю потом также Глазунов и Глиэр, но никакого систематического музыкального образования за ним не значилось. «Некоторые из самых ранних работ Стравинского исполнялись на еженедельных концертах в классе Римского-Корсакова; а «Фавна и Пастушку» в 1908 году играл придворный оркестр русского царя».
Женитьба Стравинского в 1906 г. (подобно Рахманинову, на кузине Екатерине) была скорее попыткой обрести тихую гавань, чем продуктом безумной страсти. С той поры установилась помещичья традиция проводить лето в имении жены, а потом уезжать в Европу — Швейцарию или Париж. Опытами Стравинского заинтересовался антрепренер русского балета в Париже Сергей Дягилев, который заказал ему первый балет «Жар-птица», и — пошло!
«Премьера «Жар-птицы», состоявшаяся в июне 1910 года в Парижской опере, стала огромным успехом как для труппы Дягилева, так и для молодого композитора, которого и в России, и за рубежом стали считать одним из самых многообещающих композиторов нового поколения. А уже следующий, 1911 год ознаменовался еще одной премьерой Русского балета за рубежом. Это был «Петрушка» Игоря Стравинского с Вацлавом Нижинским в главной роли.
После успеха «Петрушки» у Стравинского возник замысел произведения, которое должно было стать чем-то вроде языческо-религиозной симфонии. Однако Дягилев убедил его реализовать этот замысел в форме балета. Так появилась «Весна священная», премьера которой состоялась в театре на Елисейских полях (опять же в Париже) 29 мая 1913 года. Премьера оказалась одной из самых «громких» в истории музыки. В высшей степени оригинальная композиция, смелые ритмы, неожиданные, непривычные их сочетания, все это привело к тому, что критика определила это произведение как своего рода отправную точку в развитии модернистского направления в музыке. Отныне Стравинского именовали преимущественно автором «Весны священной» и к тому же сторонником «разрушительного модернизма».
Поскольку деятельность Стравинского тесно была связана с Русским балетом за рубежом, он гораздо чаще бывал в Париже, чем в Петербурге. В 1910 году он перевез в Париж свою семью: жену Екатерину (в девичестве Носенко) и двоих детей (еще двое родились позже).
Начинается первая мировая война. Русский балет практически прекращает выступления в Западной Европе. Семья Стравинских переезжает в Швейцарию. Ну а после войны грянула Октябрьская революция, и Стравинский понял, что в Россию для него пути нет.
Из Швейцарии Стравинские уехали только в 1920 году и следующие девятнадцать лет жили во Франции, большую часть времени проводя в Париже.
Начиная с 30-х гг. из музыки Стравинского практически исчезают русские мотивы.
В первый же год после окончания первой мировой войны Стравинский возобновил работу с Дягилевым. Он написал для Русского балета «Пульчинеллу» (1920 год), последний же балет Стравинского, поставленный Дягилевым, был «Аполлон-Мусагет». Премьера его состоялась в 1928 году, за год до смерти самого Дягилева. После этого дягилевская труппа распалась».
Без прочной консерваторской школы Стравинский не мог стать любимцем публики, покоряя ее волшебными пассажами: подобно Чайковскому, он не блистал за фортепиано, зато он не был скован никакими академическими рамками в композиторском творчестве. Виртуозы жаловались, что его фортепианные опусы не позволяют им проявить себя, а злопыхатели объясняли это стремлением композитора не отрезать себя как пианиста от собственного творчества. Не оставил Стравинский заметного следа и как дирижер, хотя в годы второй мировой войны он был известен американской публике преимущественно не как композитор, а как дирижер, часто исполнявший Вторую симфонию Чайковского.
Вместе с тем Стравинский был настоящим профессионалом, т. е. писал музыку почти исключительно на заказ и редко разочаровывал заказчиков. В большинстве своем его произведения сюжетны, они следуют древним сказаниям и легендам, сначала русским, потом больше греческим. Таковы «Жар-птица», «Веска священная», «Петрушка», «Фавн и Пастушка», «Орфей», «Свадебка», «Мавра», «История солдата», «Царь Эдип», «Аполлон-Мусагет».
В его музыке преобладают контрастные, нерегулярно чередующиеся ритмы, угловатая заостренность причудливых созвучий (или разнозвучий?), отвечающие вкусам тонких знатоков и идущие вразрез с фольклорным примитивизмом сюжетов. Но эта рассогласованность музыки и сюжета — сама по себе есть выразительное средство поэтики Стравинского. Либретто его работ были одно время связаны с поэтом-символистом Константином Бальмонтом, но перешагнув Бальмонта, он устремился к французским символистам А. Жиду и Ж. Кокто. Последние балеты созданы Стравинским в 50-х гг. в сотрудничестве с известным русско-грузино-американским хореографом Г. Баланчиным.
Многие произведения Стравинского написаны не только не шаблонно, но и для нестандартного состава музыкантов: например, для фортепиано и духовых инструментов, для 9 артистов, для 15 артистов. Во всех случаях такой выбор — это не творческий полет фантазии художника, а суровая экономическая необходимость: автору задавался заказчиком тот состав исполнителей, которым последний располагал. При этом отпадала необходимость наскоро аранжировать произведения для имеющегося в наличии творческого состава, и автор мог сразу же подчинить свой замысел ограниченным возможностям. Это в свою очередь расширяло его поиски в сравнении с композиторами академической школы, которые настаивали на стандартном составе исполнителей.
