Эмма Вильдкамп - Любовница фюрера
Глава 24
«Долина»
Вернувшись в Берлин, Лени, к своему удивлению, обнаружила, что кинопромышленность, несмотря на войну, работала почти в том же режиме, что и в мирное время. Стало сниматься много пропагандистских фильмов о войне, а также развлекательных. Нет, о войне она снимать никогда и ничего не будет. Она любила создавать и не смогла бы делать фильм о разрушениях, бессмысленных смертях, даже во имя великой цели. Пусть война идет без нее. В конце концов, она – художник, а не документалист!
О «Пентесилее» Лени, конечно, уже не думала – этот проект был слишком дорогостоящим – декорации, костюмы, съемки в Ливии. Оставалась незаконченная «Долина». Лени решила продолжить работу над ней. Да, прекрасно, никакой политики, никакой войны.
Съемки, казалось, займут лишь несколько месяцев. Для работы над сценарием был приглашен Рихард Биллингер. Лени хотелось снять что-то напоминающее полотна Гойи и Эль-Греко. По сюжету между пастухом Педро и маркизом доном Себастьяном разгорается нешуточная борьба за красивую цыганку Марту, приемную дочь бедного цыгана. Пастух убивает маркиза как волка, ворвавшегося в стадо овец. После смерти дона Себастьяна начинается долгожданный дождь. Крестьяне счастливы, а Педро и Марта уходят в горы. Однако сценарий Биллингера глубоко разочаровал Лени. Не так она видела «Долину». Что же, попробуем пригласить Франка Визбара. Нет, снова не то! Лени сама решает взяться за сценарий.
Она сняла небольшую горную хижину на Петушином Гребне в Кицбюэле и начала писать. Работа шла с трудом – рядом располагалась трасса «Лента», и ей приходилось серьезно себя мотивировать, чтобы не выскочить на улицу и не съехать лихо на лыжах вниз, с гор. Случайно в Кицбюэле ей встретился Гаральд Рейнль, снимавшийся в качестве лыжника у Фанка будущий юрист. Лени пригласила его помочь ей, и он дал положительный ответ. Теперь работа пошла быстрее. Уже через шесть недель сценарий был готов.
Съемки планировалось провести в Испании, в тех же местах, что шесть лет тому назад. Весной туда отправился оператор, декораторы и художник-костюмер, в то время как Лени в Берлине занималась поиском актеров.
Между тем, шла война. 10 мая 1940 года немецкие войска на Западном фронте предприняли успешное наступление на объединенные силы союзников. Быстрые победы восторгали и изумляли людей в Германии, которые думали, что предстоят многолетние сражения, как в Первой мировой. Голландия капитулировала уже через пять дней после вступления немецких войск, спустя две недели сдалась Бельгия, еще через 17 дней – Франция. Когда 14 июня пал Париж, по всей Германии три дня звонили колокола, а тысячи людей на улицах с ликованием приветствовали Адольфа Гитлера. Лени, памятуя о мечте Гитлера побывать в Париже, послала ему поздравительную телеграмму: «С неописуемой радостью, наполненные жгучей благодарностью, мы разделяем с вами, мой фюрер, вашу победу и величайшую победу Германии над Парижем. Вы превзошли все, что только может представить человеческое воображение, достигая целей, не имеющих аналогов в мировой истории. Как мы можем отблагодарить вас?». Она продолжала восторгаться гениальностью этого человека, несмотря ни на что. Она его боготворила… В ее глазах он был фантастическим примером триумфальной победы одного человека над всем миром.
Глава 25
Петер
Тем временем, Рейнль отправился на поиски цыганской массовки для фильма. Молодых мужчин и девушек, а также детей он нашел в лагере Максглан, неподалеку от Зальцбурга. Сюда цыган ссылали с началом антисемитской кампании. Лени отобрала на съемки 60 статистов.
Пока в Крюне заново возводили декорации для «Долины» – предыдущие Лени не понравились – она отправилась в Доломитовые Альпы на поиски натуры. В купе поезда «Миттенвальд – Боцен» ей повстречался незнакомец, довольно нагло рассматривающий ее из коридора. Лени понравилось его грубое мужественное лицо, сплошь в шрамах, и пронзительный прямой взгляд. Он постоял несколько минут, прислонившись лбом к стеклу двери, а потом исчез, также внезапно, как и появился. Каково же было удивление Лени, когда она снова его увидела на съемках сцен с верховой ездой в Миттенвальде. Лени требовалась лошадь и наездник-дублер, и генерал Дитль любезно предоставил в ее распоряжение старшего лейтенанта горнострелковых войск Петера Якоба, находившегося в данный момент в отпуске. Лени как молния поразила. В его присутствии она трепетала. Офицер каждый день приходил на площадку и каждый вечер сидел со съемочной группой в одном ресторане, он даже снял комнату в той же гостинице, где остановилась Лени.
Как-то раз Лени вернулась в свой номер, рядом с которым располагалась и костюмерная, и обнаружила лежащего на кушетке в полном обмундировании Якоба. Он спал. Когда Лени вошла в комнату, в дверь постучали.
– Кто там?
Тишина. Снова стук.
– Да кто там? – раздраженно спросила Лени.
В дверь забарабанили.
– Да, в чем дело?! – оскорблено закричала она и слегка приоткрыла дверь. В следующую же секунду в щель просунулся грубый сапог, а затем протиснулся и весь его владелец. Якоб захлопнул за собой дверь и, схватив Лени за плечи, с силой бросил ее на кровать. Он навалился на нее, задрал халат, раздвинул ее бедра и овладел ею. Лени, ошалевшая от такого напора, не сопротивлялась. С такой страстью еще никто ее никогда не любил. Сама она, как человек страсти, мечтала встретить кого-нибудь похожего на нее, с таким же накалом, и вот, кажется, это он.
Лени влюбилась. Теперь парочка не расставалась ни на секунду, лелея каждое мгновение, оставшееся до окончания его отпуска и возвращения на фронт. Вскоре он уехал.
Между тем, наступила зима. Натурные съемки в Крюне пришлось перенести на следующее лето. В Бабельсберге художники уже закончили декорации замка, так что решено было ехать туда. Не успела Лени перед первым съемочным днем осмотреть помещение, как пришло сообщение из Министерства пропаганды – павильоны нужны для съемки других фильмов, декорации приказано разрушить. Это что еще за черт?! Геббельс совсем сошел с ума?! Ну и что, что она уже потратила более 5 миллионов марок?! Лени, не медля ни секунды, позвонила в Министерство, однако с Геббельсом ее соединить не смогли. Разъяренная Лени беспомощно смотрела на полученный в тот же день письменный приказ Фрица Хипплера, рейхсфильминтенданта. Конечно же, это была месть Геббельса за то, что она отказалась после польской кампании делать фильм «Западный вал»! Да, она испугалась! Ей хватило и дня на войне! Какая гнусная и дешевая месть! Он ведь знает, что сейчас Лени пожаловаться фюреру никак не может – у него же более важные дела, война!
