Ричард Томлинсон - Большой провал. Раскрытые секреты британской разведки МИ-6
Первый день работы конференции "Как делать бизнес в обновленной России-1992", организованной газетой "Файнэншл таймс" и проводившейся в роскошных интерьерах только что отремонтированного отеля «Метрополь» в самом центре Москвы, был более чем успешным. Зарегистрировавшись как Алекс Хантли из компании "Ист-Юропиен инвестмент", я легко затесался в толпу из иностранных бизнесменов, дипломатов и госслужащих, каждый из которых выложил полторы тысячи фунтов за участие в трехдневном мероприятии. Когда с докладами в день открытия было покончено, мы перебрались в импозантный зал с зеркалами, чтобы отдохнуть и пообщаться за бокалом шампанского. Сибирские предприниматели болтали с чиновниками Всемирного банка и МВФ, прощупывая почву относительно инвестиций в реконструкцию своих устаревших заводов. Нувориши из нефтяных баронов Казахстана обхаживали представителей "Бритиш петролеум", «Шелл» и «Амоко», обсуждая с ними условия создания совместных предприятий для освоения своих нефтяных и газовых месторождений. Торговцы из Армении и Грузии, алчущие доступа к дешевым кредитам и теоретическим познаниям, которые предоставляет финансируемый правительством Великобритании "Ноу-хау фанд", искали расположения британских дипломатов и сотрудников торгпредства. Российские политики фланировали по залу в сопровождении изящных переводчиц и на полном серьезе убеждали каждого, кто готов был слушать, что вкладывать деньги в их страну совершенно безопасно, несмотря на постоянную политическую нестабильность. Журналисты ловили обрывки разговоров в надежде по крупицам наклевать на статейку.
А ведь всего за несколько лет до этого, при прежнем советском, коммунистическом режиме, подобная свобода торговать, обмениваться информацией и дружить была совершенно немыслима. В России — стране только что победившего капитализма, перемены происходили в таком бешеном темпе, что это граничило с хаосом. Умные, предприимчивые, бесчестные и жадные в одночасье сколачивали себе состояния. Неосторожные или неудачливые с такой же легкостью все теряли. Свирепствовала инфляция, превращая в ничто зарплаты, сбережения, пенсии и сами жизни миллионов работников государственного сектора, которые не обладали нужной квалификацией или сноровкой, чтобы приспособиться к меняющимся временам. По всей стране десятки тысяч рабочих и инженеров военно-промышленного комплекса, который прежде финансировался государством, становились безработными, в то время как элита Москвы и Санкт-Петербурга вовсю делила между собой профессиональные ниши, которые были созданы капитализмом и системой свободной торговли: в банковском деле, в управленческом консалтинге, в импортно-экспортной торговле, в сфере финансовой отчетности и, к сожалению, не в последнюю очередь в организованной преступности.
И все же посреди всей этой неразберихи кое-что оставалось неизменным. Для двух древнейших в мире профессий в новой России наступила эпоха процветания, и представители обеих слетелись в «Метрополь» на запах власти и денег, который воцарился в отеле во время проведения конференции "Файнэншл таймс". Вечером накануне ее открытия облаченные в мини-юбки жрицы первой профессии расселись в Артистическом баре «Метрополя», пытаясь ввести в соблазн делегатов. И хотя в отличие от девиц из бара мы старались скрыть, кто мы такие, я был там далеко не единственным представителем второй из самых древних профессий. Некоторые из американских «дипломатов», что попивали липковатое от избытка сахара грузинское шампанское под небрежную болтовню о рекламе обезболивающих таблеток и дипломатических перипетиях, отчеты свои посылали в Лэнгли, а вовсе не в государственный департамент в Вашингтоне. Любезными и вроде бы ни к чему не обязывающими, расспросами они аккуратно прощупывали каждого русского, с которым встречались. Имеет ли он доступ к каким-либо секретам? Есть ли в нем те своеобразные психологические черты, что необходимы хорошему шпиону? И если да, то нуждается ли он в деньгах и готов ли продать секретную информацию?
Несомненно, там присутствовали и агенты ФСБ, но сказать определенно, кто именно, было невозможно. Скрываясь под личиной журналистов, бизнесменов, а может быть, даже одетых в смокинги официантов, они исподволь вели наблюдение за всеми делегатами и за дипломатами в особенности. Соглядатаи из ФСБ уже "наизусть знали физиономии, характеры, увлечения, детали биографий и даже ресторанные пристрастия всех подозреваемых иностранных разведчиков. Группы наружного наблюдения тайком следовали за их машинами по пути от дома до «Метрополя». Все их перемещения отслеживались. Стоило одному из них побеседовать с каким-нибудь русским слишком долго или оживленно, как личность этого русского тут же устанавливалась и бралась на заметку, заводилось досье, проверялись его место работы, материальное положение, наличие доступа к тайнам. И если дипломат снова вступал в контакт с тем же русским, поднималась тревога. Ничто не было оставлено на волю случая. После того как один из дипломатов, извинившись, посещал туалет, отхожее место тщательно проверяли: не сделал ли он закладку в тайник, чтобы ее потом смог забрать агент?
Я видел, как лавирует среди делегатов Гай Уилер, заместитель резидента в Москве, работавший под прикрытием советника по вопросам торговли посольства Великобритании. Прежде я встречался с ним лишь однажды, когда он ненадолго прилетал в Лондон на время отпуска, но зато имел с ним обширную переписку шифрованными телеграммами, в которых мы согласовывали все детали предстоящей операции. Уилер был живым воплощением классического образа британского шпиона. Получив степень бакалавра гуманитарных наук в Оксфорде, он недолго проработал в одном из старинных семейных банков Сити. Обходительный, прекрасно воспитанный, немного скучноватый, он идеально вписался в свою дипломатическую «легенду» и к работе относился крайне серьезно, недовольно хмурясь в ответ на шутки или легкомысленные ремарки, связанные со шпионским бизнесом. Подобно многим офицерам разведки, прошедшим через опыт работы в Москве, Уилер приобрел раздражающую привычку говорить чуть слышно, даже когда поблизости и в помине не могло быть посторонних ушей.
Уилер бросил взгляд в мою сторону и столь же быстро отвел глаза. Подойти ко мне и поздороваться он не мог: наблюдатели из ФСБ тут же сообразили бы, что мы знакомы. В то же время его беглый взгляд, в котором промелькнуло узнавание, придал мне ободряющей уверенности, что я здесь не в полном одиночестве, что есть хоть кто-то, кто может оценить мою работу.
Работая под дипломатическим прикрытием, Уилер занимался спокойной, чистой, своего рода джентльменской разновидностью шпионажа. Будь он уличен в деятельности, "несовместимой со статусом дипломата", его просто объявили бы persona non grata и отправили ближайшим самолетом домой. Разгорелся бы небольшой международный скандальчик, последовала бы ответная высылка с противоположной стороны, но никаких более серьезных мер в отношении разведчика, защищенного дипломатическим иммунитетом, предпринимать бы не стали. Гораздо сложнее и опаснее работать по «легенде» бизнесмена, журналиста или представителя любой другой профессии, потому что на них дипломатический иммунитет не распространяется.
