Елизавета Уварова - Аркадий Райкин
Он выходил на эстраду в халате и шлепанцах, в руке держал подсвечник с горящей свечой. Ставил его на пол и начинал говорить о том, как человек, прежде чем лечь спать, обычно вспоминает прожитый день. Ему запомнилась статья в сегодняшней газете о расстреле дезертира. Откуда такой взялся в Советской стране? Кто его так воспитал? Артист размышлял об обстоятельствах, пагубно влияющих на молодежь. Вот, например, папа взял за руку мальчика и повел его в школу. По дороге говорит сыну: вот ты новенький, немного опоздал к началу учебного года, имей в виду, если кто-нибудь тебя будет дразнить, ты спуску не давай.
В школе к нему подошел мальчишка: что это у тебя за пуговица? Он опустил голову, а тот его раз — и схватил за нос. Он развернулся и дал обидчику по уху. Тот заплакал, пожаловался учительнице, и она стала настоятельно объяснять детям, что никто не имеет права драться, нужно пожаловаться.
Мальчик вырос. Когда он провожал девушку, к ней пристали хулиганы. Жаловаться было некому, и он встал на защиту девушки. Его вместе с хулиганами забрали в милицию, где он получил надлежащий урок: к ответственности привлекли и нападавших, и защищавшегося.
Попав на фронт, он оказался вторым номером у пулемета и, увидев, как идут немцы, оставил товарища и побежал «жаловаться». В результате — суд и расстрел. Кто же его воспитал?
Райкин заканчивал монолог словами: «Вот сегодня, когда вы будете ложиться спать, вспомните то, что вы слышали». Гасил свечу и в темноте уходил с эстрады. Монолог завершал спектакль, но артист не выходил на аплодисменты. По словам Аркадия Исааковича, это производило впечатление.
Монолог был написан по заказу исполнителя по его наблюдениям и горьким раздумьям. В дальнейшем Райкин будет не раз возвращаться к теме воспитания, размышлять об обстоятельствах, влияющих на поступки человека, и приглашать к размышлению зрителей. Его примеры, взятые из жизни, просты, даже азбучны. Он не вдается в социологические схемы, не ссылается на «пережитки прошлого» — стереотипное объяснение недостатков. Простые моральные категории помогали задействовать самую широкую аудиторию, озадачить ее поисками ответа, заставить задуматься. И даже те, для кого ответ был ясен, получали удовольствие от той легкой и одновременно действенной формы, в которую артист облек актуальную и болезненную для своего времени проблему доносительства, связав ее с падением нравов. Простые примеры переводили сложные, далекоидущие размышления в бытовую плоскость и тем самым придавали монологу хотя бы относительную «проходимость». Впрочем, как уже говорилось, не случайно критика оставила этот номер программы незамеченным. Пока Аркадию Райкину везло.
Глава седьмая РАСШИРЕНИЕ ДИАПАЗОНА
Реорганизация
В своих «Воспоминаниях» Аркадий Исаакович ограничивает первый период жизни театра 1944—1945 годами. Вскоре после возвращения с Кавказского фронта начинается реорганизация маленького коллектива. Официальные документы, хранящиеся в ЦГАЛИ Санкт-Петербурга, вносят путаницу и вызывают вопросы. Так, приказ № 499 Всесоюзного гастрольно-концертного объединения (ВГКО) от 21 сентября 1944 года гласит: «Освободить А. И. Райкина от обязанностей художественного руководителя Театра эстрады и миниатюр согласно личной просьбе и перевести в штат солистов ВГКО. Художественным руководителем назначить тов. Венецианова Г. С.». (Режиссер Георгий Семенович Венецианов — известный деятель в области эстрады и цирка, в сезоне 1939/40 года уже занимал эту должность.) Впрочем, несмотря на приказ, А. И. Райкин на всех программках театра по-прежнему значится как художественный руководитель.
Аркадий Райкин основательно изменил и обновил состав труппы. После труднейшей фронтовой работы в условиях боев в горах Кавказа ушли представители старшего поколения Роман Рубинштейн, Зоя Шиляева, Юрий Стессен, Лидия Таганская, Леонид Поликарпов, Тамара Этингер. Начали выступать самостоятельно постоянный партнер Райкина по МХЭТу Григорий Карповский вместе со своим другом, отличным имитатором Николаем Галацером: став профессионалами у Райкина, обретя твердую почву под ногами, в 1947 году они создали собственный ансамбль при Ленконцерте, выступали в конце 1940—1950-х годах и с номерами, и с отделением, и с целой программой: играли маленькие пьесы, интермедии, вели диалоги с собакой Куськой. (Со временем Аркадий Исаакович будет всё болезненнее воспринимать подобные отпочкования.) Остались не у дел две известные и любимые в Ленинграде синтетические артистки, звезды мюзик-холла Надежда Копелянская и Зинаида Рикоми, создававшие театр вместе с Райкиным. «Дело прошлое, — сожалел впоследствии Аркадий Исаакович, — но, наверное, надо было что-то придумать для них, чтобы они остались». Среди старожилов до конца дней сохраняла верность театру талантливая характерная артистка Ольга Николаевна Малоземова.
В 1944 году Аркадий Райкин по согласованию с руководством изменил название театра. Теперь это был Ленинградский театр миниатюр. Отсутствие в названии слова «эстрады» означало отказ от концертных номеров, что ставило перед художественным руководителем труднейшую задачу поиска репертуара, полностью заполнявшего целую программу. В отличие от довоенного времени теперь каждый вечер давалась только одна целостная программа — спектакль со своим автором, режиссером, художником, как в «настоящем» театре. Подобно драматическому театру, всё определялось руководителем, но притом и ориентировалось на него как ведущего актера. (Впрочем, в программках еще некоторое время стояло «Театр эстрады и миниатюр», а в спектаклях сохранялись концертные номера.)
В прессе снова и снова ставился вопрос о существовании «театра одного актера», сопровождавший, как упоминалось выше, еще первые довоенные программы. «Быть театром одного актера, пусть даже такого талантливого, как Райкин, согласитесь сами, нельзя. Театр нуждается в срочном пополнении сил. Райкин руководит театром в меру своих сил и возможностей, своего художественного вкуса, преисполненный самыми добрыми намерениями. Но кто же руководит самим Райкиным?» — об этом автор статьи в газете «Советское искусство», один из старейших и авторитетных критиков Виктор Эрманс, настойчиво предлагал подумать Комитету по делам искусств и Ленгосэстраде. После размышлений руководящие инстанции пришли к решению, при котором и волки были бы сыты, и овцы целы: «В соответствии с указанием Главного управления музыкальных учреждений Комитета по делам искусств при Совете Министров СССР выделить с 1 февраля 1948 года из состава Ленинградского государственного театра эстрады и миниатюр коллектив артистов под руководством А. И. Райкина, организовав из него самостоятельное хозрасчетное предприятие под наименованием «Ленинградский театр миниатюр»... перевести с 1 февраля 1948 года из Ленинградского театра эстрады и миниатюр в Ленинградский театр миниатюр нижеследующих артистов: Райкин А. И., Новиков Г. А., Рубин Г. И., Рома P.M., Боровская Е.». Постепенно Аркадий Исаакович частично освобождается от тяготившей его опеки многочисленных инстанций. Полную независимость от Ленконцерта его театр приобретает позднее благодаря непосредственному подчинению Главному управлению по делам искусств Министерства культуры СССР (приказ от 19 июня 1953 года). Сцена Ленинградского театра эстрады, где Райкин со своими артистами продолжал работать, теперь предоставлялась им в аренду — за три тысячи рублей в месяц.
