Гомбожаб Цыбиков - Буддист-паломник у святынь Тибета
Тибетцы именуют себя бо(д)па, каковое название в Лхасе, однако, относят только к жителям провинции Уй, жителей же других местностей принято называть по собственным названиям провинций, а для более точного определения и по названиям отдельных уездов и т. п. Так, уроженец Кама называется кам-ба, Цзана – цзан-ба, Амдо – амдо или амдо-ба, Арий – арий-ба, Лхоха (Южный Уй) – лхоха-ва и т. д.
Второе, по численности, место занимают китайцы, коих литература зовет чжянак, а народная речь из учтивости к ним – чжями. Они большею частью выходцы из провинции Сычуань и главным образом из города Да-цзян-лу (по-тибетски – Дарцзэ-до), который служит главным транзитным пунктом для товаров, идущих в Тибет из Сычуани. К китайцам же относятся и китайские мусульмане, бежавшие в Тибет во время дунганских беспорядков. По прибытии в Лхасу эти мусульмане вступают по религии в общину кашмирцев, а в административном отношении – в китайскую. При этом нужно заметить, что природных китайцев гораздо меньше, чем потомков их от тибетских матерей. Эти тибето-китайцы носят китайские костюмы, хотя часто не знают китайского языка. Большая часть китайцев числится в местных гарнизонах и обеспечена содержанием, некоторые ведут оптовую торговлю, еще меньше ремесленников, преимущественно парикмахеров и столяров, немногие содержат частные дома и бойни скота. Однако последние два предприятия ведутся почти исключительно через местных рабочих и приказчиц.
Затем почти равными по числу являются кашмирцы (по-тибетски – хачэ – «большеротый») и непальцы (по-тибетски – бал-бо). Непальцев едва ли не больше, чем кашмирцев. Те и другие ведут свои сношения с Тибетом уже с давних времен, причем у непальцев эти сношения, судя по историческим сказаниям, сначала имели под собою скорее религиозную почву и только со временем, с упадком буддизма в Индии и процветанием его в Тибете, они перешли всецело на торговые и промышленные интересы. Ныне они ведут более или менее крупную торговлю, не исключая, впрочем, и молочной. Кроме того, непальцы с древних времен являются наилучшими архитекторами – строителями ламаистских храмов, художниками, скульпторами и иконописцами, наилучшими красильщиками местных сукон, ювелирами, слесарями, кузнецами и т. п. По вероисповеданию кашмирцы – исключительно магометане, а непальцы – буддисты.
Первые по характеру своих религиозных убеждений, конечно, не имеют в духовном отношении ничего общего с туземцами, поэтому у них своя отдельная молельня в южной части города, свое отдельное кладбище верстах в четырех к западу от него, они строго соблюдают свои праздники и обычаи, как обрезание и др. Несмотря на это, они беспрепятственно вступают в брак с туземками, предварительно обратив их в свою веру и взяв клятву не поклоняться Чжу-ринбочэ (т. е. статуе Чжу). Впрочем, случаи женитьбы на туземках очень редки, так как мусульмане воспитывают своих детей непременно в мусульманстве же, почему и нет недостатка в мусульманках, которые, в свою очередь, могут связывать себя брачными узами только с правоверными. Мужчины носят халаты преимущественно синего или темно-синего цвета из дешевых бумажных тканей, на голове их – неотлучный тюрбан белого цвета, на ногах чаще всего можно видеть китайские башмаки.
Вторые, т. е. непальцы, вследствие единства веры, поклоняются местным святыням едва ли с меньшим усердием, чем туземцы, но не признают тибетских лам, так как не принадлежат к «желтошапочной» секте. Какова сущность секты буддизма непальцев, я не знаю, но знаю, что они имеют своих духовных лиц и читают молитвы не только на своем языке, но и на санскрите. Они свободно совершают религиозные процессии по улицам города и вокруг храма Большого Чжу, среди золотых светильников коего немало лампад с вырезанными именами непальцев, благочестивых и щедрых жертвователей. Все непальцы носят длинные халаты, преимущественно коричневого цвета из местных или европейских сукон, особые шапочки черного цвета, часто с меховой отделкой, и унты, не отличающиеся от местных женских.
Во время религиозных процессий и дома более зажиточные непальцы надевают костюмы европейского образца несколько своеобразного покроя. Браков с туземками непальцы избегают, потому что, как мне сказали, по их государственным законам вступившего в такой брак на родине ждет смертная казнь. Поэтому нарушившие этот закон остаются в Тибете навсегда, спасаясь, если только верно первое сведение, от неминуемой смерти. Непальцы, благодаря воинственным наклонностям господствующего на их родине племени – гурка, умеют оберегать свои интересы от посягательства местного населения. Так, рассказывают, что около четверти века тому назад местное духовенство, недовольное высокомерным отношением к ним непальских купцов, однажды по незначительному случаю подняло беспорядки, чем воспользовалась и толпа. Разграблены были почти все непальские магазины. Непальское правительство потребовало от тибетских властей полного возмещения убытков, угрожая в противном случае войной. Тибетское казначейство принуждено было выдать потребованные суммы. Но, как уверяют ламы, этот инцидент заставил и непальцев быть более почтительными к местному духовенству.
Монголов, живущих в самой Лхасе, почти нет, за исключением, конечно, временных посетителей-богомольцев. Во время моего пребывания там постоянно жил один халхасец, прежде бывший духовным лицом и за провинности выгнанный из монастыря. Он сожительствовал с тибетянкой, и оба питались попрошайничеством и другими честными и нечестными заработками, но все же он не покидал надежды увидеть когда-нибудь родные кочевья. Еще жила одна старушка, принявшая обеты монашества. Она происходила из Алашани и, проживая на счет добровольных подаяний, неуклонно стояла на своем решении продолжить до самой смерти счастье – каждодневно лицезреть обе статуи «Учителя» – Будды.
2. Социальное делениеВ социальном отношении туземное население делится на светское и духовное. Во главе первого сословия стоят потомственные князья с маньчжурскими титулами не выше пятой степени, т. е. гунов. При новой организации управления в 1751 г. их было утверждено очень немного, но впоследствии число их стало увеличиваться, так как отец или брат каждого далай-ламы и банчэн-эрдэни обычно возводится в степень гуна. Второе сословие делится на перерожденцев и простых монахов без различия того, из какого сословия они вышли.
