Nikki Sixx - The Heroin Diaries. A Year in the Life of a Shattered Rockstar.
Январь 1, 1987.
Вэн Найс (Van Nyus), 6 утра.
Вэнити (Vanity) появилась вчера с горой кокса …, это отчасти изменило день. Я чувствовал себя хорошо до этого момента. Впервые за эти дни у меня был хороший сон ночью. Я даже умудрился принять душ и взять в руки гитару.
Но так как это — новый дневник, позволь мне рассказать тебе о Вэнити …, она была бэк–вокалисткой у Принца (Prince), или так она говорит. Наши встречи имели только одну причину – наркотики. Я думаю, что она — милая девочка, также как я — милый парень. У нее мягкие каштановые волосы и шоколадные карие глаза и она может выглядеть очень симпатичной, но обычно, как я, она напоминает дьявола. Как говорят, неудачники привлекают неудачников …, нельзя найти более подходящих слов.
Motley вернутся в студию на следующей неделе, и я скажу парням, что у меня есть несколько новых песен. Правда, я написал меньше, чем обычно. Я ни на чем не могу сосредоточиться.
В итоге, мы сделали несколько дорожек, пока Вэнити готовила кокаин. Она говорила, говорила, говорила о том, куда мы отправимся сегодня вечером в Канун Нового года, но мы оба знали, что никуда не пойдем. Чем больше она говорила, тем больше в моей голове раздавалось … страстное желание, слюноотделение, перед затяжкой из той стеклянной трубочки … это было прекрасно, и это было одновременно ужасно.
Тогда все пошло не так, как надо, как обычно. Гребаный кокаин вдарил Вэнити в голову, и она начала говорить загадками, разглагольствуя об Иисусе и духовной близости с гребаным Принцем, или кем–то еще… Она была не в себе и я не мог понять ничего, поэтому я начал орать на нее, чтобы она пошла и трахнула сама себя, и трахнула Иисуса, и убралась на фиг из моего дома. Тогда она ушла, и я вернулся в свой туалет с оружием моего дедушки, направленным на дверь, иглами и грязными ложками на полу … я был испуган, потому что люди протискивались под моей входной дверью как дым и находились в доме, и им нужен был я.
Я ненавижу все это гребаное дерьмо. Теперь я в порядке, но никто не поверил бы тому, что случается в моей голове …, это удручает. Теперь, когда я пришел в себя, все видится игрой больного воображения, как в театре. Тридцать минут назад я мог убить кого–нибудь, или лучше сам себя. Теперь я в порядке…, мне нужен покой, говорю я тебе.
А дa… С новым годом.
Январь 1987.
Одно можно сказать, что у меня была любовная интрижка с героином.
11:30 утра.
Наступил Новый год … такой же, как старый год?
Пит (Pete) сказал, что скоро я должен буду открывать рождественские подарки…
НИККИ: Вэнити (Vanity) появилась, и начался иной период моей наркомании. Она была дикой смуглой цыпочкой, певшей с Принцем: она также была его любовницей некоторое время. В то время я думал о Вэнити как об одноразовой женщине, как об использованной игле. Ее можно выбросить в мусор после использования, и использовать повторно только по–настоящему в безысходном положении.
Возможно, поведение Вэнити при нашей встрече должно было мне сказать, что нет никаких шансов для нормальных отношений. Тогда в ’86 я обычно болтался с парнем по имени Пит (Pete): фактически, он полужил в моем доме. Пит был двухметровой помесью Кита Ричардса (Keith Richards) и Германа Mанстера (Herman Munster)и был похож на самую спокойную рок–звезду в округе, уверенную в своем несостоянии сыграть дерьмово. Мы обычно сидели у меня в доме, смотрели телевизор и нюхали кокс и показывали друг другу на девочек, которых мы хотели бы трахнуть. Тогда я звонил в офис Motley, и они привозили нам нужное количество девочек, каких мы называли. Это была больная игра, мы играли …, реально не понимая, что мы играли с жизнями людей.
Мы увидели Вэнити на MTV, и когда Пит сказал, «Чувак, это – бывшая девочка Принца,” я ответил, «Отлично – у него крошечный член.» Менеджер нашего офиса перезвонил Вэнити и сделал все, чтобы мы встретились. Она открыла дверь голая, с безумным бегающим взглядом. Так или иначе, у меня было чувство, что мы сможем найти общий язык.
Мы стали приятелями–наркоманами: иногда нас можно даже было назвать другом и подругой. Вэнити также научила меня по–настоящему курить кокаин: первый раз я попробовал курить кокаин с Томми, когда Motley только начинали и несколько раз после этого. Так что вплоть до встречи с ней, я главным образом нюхал или вводил внутривенно. Но как только она показала мне все хитрости приготовления хорошего крэка,… я понял, что это любовь».
Не к ней. К наркотику.
ЕВАНГЕЛИСТ ДЭНИЗ МЕТЬЮС (DENISE MATTHEWS – настоящее имя Вэнити): Словарь Вебстера убивает слово Vanity (Вэнити), описывая его значение как ничего не стоящее. Какая это была смелая ошибка. Бог простил меня за то уродливое имя. Вы можете сказать, что я была коллекционером: За время моего параноидального путешествия я собрала длинный список гнусных склонностей, смело идя туда, куда большинство прежде даже не совались, скрываясь за маской, которая тысячу раз ничего не значила.
Меня уже мало кто называет Вэнити. Мои друзья называют меня Дэниз (Denise); Святые называют меня Евангелистом. Это действительно не имеет значение; я не откликаюсь на Вэнити. Я охотнее стану рыбой, запущенной в водоем с голодной акулой, чем опять брать такое грязное имя небытия. Я — это новое существо во Христе, и я упорно продолжаю заниматься, чтобы продолжать изменяться к лучшему.
3 января 1987.
Вэн Найс (Van Nuys), 17:20.
Дорогой дневник, вот образец праздничного дня в моем раю рок–звезды.
Просыпаюсь около полудня …, если я лежу в своей постели. Смотрю один ли я. Если рядом кто–то еще, пытаюсь вспомнить ее имя – но это редко случалось в последнее время. Девочки, у которых не все в порядке с головой, оставались…
Выползаю из кровати, чувствую похмелье или ломку. Протираю глаза ото сна. Размышляю, принять ли мне душ. Решаю, что не стоит… Всё равно снова перепачкаюсь.
Если день хороший, беру свою гитару. В плохой день сижу перед телевизором и смотрю MTV. Чаще всего делаю и то и другое. Принимаю небольшую дозу амфетамина, чтобы окончательно проснуться. Некоторые люди используют для этого кофе…, у всех нас есть свои небольшие ритуалы. И тогда все начинается …
Начинается непреодолимое желание. Кокс делает меня раздражительным, так что я вынюхиваю маленькую дозу своей обычной смеси завтрака и валиума или две, чтобы успокоиться. Но мне нужен Джейсон. Если отвечает его автоответчик, я сижу и дергаюсь, пока он не перезванивает. Когда телефон звонит – и это Джейсон – лучший момент жизни. Если это не он, я желаю смерти тому человеку на другом конце провода. Иногда мне кажется, что они знают, как я взвинчен, и звонят только, чтобы помучить меня.
А когда Джейсон не перезванивает вовсе? Что делать, когда начинается все это гребаное дерьмо? Наркотическая ломка является худшим чувством в мире. Я надеюсь, ты не знаешь, что это такое. Пока этого не случилось с тобой…, я могу кое–что сказать. Когда ты больной наркоман, ты сделаешь все что угодно, чтобы достать дозу. Это — все, о чем ты думаешь …, это без конца преследует тебя.
