Константин Воронин - На черноморских фарватерах
Все говорило о том, что взрывы мин произошли от шума винтов катера, когда он шел средним ходом. Для проверки этой гипотезы командир ОВР решил выслать «МО-011».
Утро 1 сентября выдалось на редкость ясным и теплым. На небе ни облачка. Лазурное море подернуто легкой рябью. Ничто не напоминало о войне.
На мостике стояли командир звена катеров лейтенант Д. А. Глухов, командир катера лейтенант Н. В. Перевязко и штурман дивизиона. Все наблюдали за поверхностью моря. Внешне моряки были спокойны, но каждый переживал. «МО-011» лег на боевой курс, дал средний ход. Когда катер-охотник прошел над миной, за кормой прогремел огромной силы взрыв. Палуба заходила ходуном, люди едва удержались на местах, хотя ожидали этого в любую минуту.
«МО-011» не получил повреждений и продолжал галсировать. Помощник командира катера лейтенант М. И. Трофименко записал в журнале координаты подорванной мины.
Второй мощный взрыв произошел в 10–15 метрах от кормы катера. Огромный столб воды и грязи поднялся вверх, а затем обрушился на палубу. Могучая сила швырнула сигнальщика краснофлотца П. Г. Макушина в сторону, он упал на палубу и потерял сознание. К нему подбежал гидроакустик краснофлотец В. Н. Акутин и оказал помощь.
Застопорили ход, осмотрелись. Опасных повреждений катер не имел. Штурманские приборы работали исправно, лейтенант Трофименко отметил в вахтенном журнале место второго взрыва.
Дали средний ход. И снова галсы следовали один за другим.
Вскоре по днищу корабля словно ударили гигантским молотом. Корму подбросило вверх. Оголились винты, издавая оглушительный свист. Всех, кто находился на верхней палубе, сила взрыва толкнула вперед и вверх, сбивая с ног. Моряки, находившиеся в машинном отсеке и в кубриках, попадали. Глухова и Перевязко бросило на ограждение мостика. Моторы заглохли.
Оглушенные люди нескоро смогли ощутить наступившую тишину. Прошла минута, другая, а никто еще не верил в реальность безмолвия. И тут раздался властный голос командира:
— Аварийная тревога! Доложить обстановку!
Помощник командира лейтенант Трофименко бросился осматривать помещения катера. Механик инженер-лейтенант В. В. Кириллов проверял состояние корпуса в машинных отделениях.
На мостик следовали доклады, один тревожнее другого. Кириллов доложил:
— В корпусе пробоины, вода поступает в машинное отделение. Главный старшина Красноперов получил тяжелую травму. Пробоины заделываем, воду откачиваем. Красноперову оказана помощь.
Командир звена лейтенант Глухов стоял на мостике и не вмешивался в действия командира катера. Он, видимо, одобрял их.
Когда стало известно о всех полученных повреждениях и принимаемых мерах, Глухов приказал Перевязко:
— Дайте радиограмму командиру ОВР, доложите обстановку.
В течение нескольких часов шла напряженная борьба за живучесть корабля. Благодаря героическим усилиям моряков «МО-011» остался на плаву. Удалось завести один мотор. Катер ожил. Люди повеселели. В штаб пошло донесение: «Задание выполнил, тяжелораненых нет. Возвращаюсь в базу на одном моторе. Глухов».
Как только охотник ошвартовался, на борт поднялся командующий Черноморским флотом вице-адмирал Ф. С. Октябрьский. Он поздравил личный состав с большой удачей и поблагодарил за службу.
Хотя экипаж и уничтожил три мины, их устройство по-прежнему оставалось загадкой. Предстояло снова искать мину, поднимать ее со дна моря и разоружать.
14 сентября 1941 года была обнаружена донная неконтактная мина на одиннадцатиметровой глубине в районе порта Новороссийск[19]. В ее разоружении приняли участие начальник минно-тралыюго отдела флота капитан 3 ранга А. И. Малов, флагманский минер Новороссийской военно-морской базы старший лейтенант С. И. Богачек и инженер Б. Т. Лишневский.
Это были опытные специалисты, уже знакомые с устройством некоторых донных мин. Но они не знали, какие еще «сюрпризы» применил противник, поэтому приняли необходимые меры безопасности.
Когда мину подняли на берег, специалисты решили: чтобы не рисковать сразу всем, к мине пойдет один Лишневский. И все же Богачек не усидел на месте, пошел вслед за ним. Малов тоже направился за товарищами. Но странное дело: никто еще не успел прикоснуться к мине, как вдруг она сработала. Огромной силы взрыв прокатился над побережьем Цемесской бухты. Погибли Богачек и Лишневский, получил тяжелую контузию Малов.
Позже стало известно, что сработал гидродинамический прибор, который предохранял мину от разоружения. Гитлеровцы устанавливали такие приборы на случай, если она оказывалась на поверхности моря или на берегу и не испытывала давления воды.
Другой трагический случай произошел 4 октября 1941 года [20]. На выходе из Севастопольской бухты, в районе Константиновского равелина была обнаружена еще одна мина. Разоружить ее поручили младшему флагманскому минеру флота капитан-лейтенанту И. А. Ефременко, военному инженеру 2 ранга И. И. Иванову и флагмину ОВР капитан-лейтенанту И. В. Щепаченко. В подъеме мины принимал участие водолаз мичман А. Г. Романенко. Ему объяснили, что надо сделать. Водолаз спустился под воду. Осмотрев опасную находку, обнаружил на ней единственный продолговатый выступ, за который можно прикрепить трос.
Поднявшись на поверхность, Романенко предложил изготовить специальное приспособление для крепления к корпусу мины. Спустившись затем снова под воду, водолаз закрепил на мине приспособление, и таким образом находку доставили на берег. У мины остались только специалисты-минеры. Но едва водолазный бот успел отойти от берега, как раздался взрыв. Погибли капитан-лейтенант Ефременко, военный инженер 2 ранга Иванов и краснофлотец Н. С. Щерба. Капитан-лейтенант Щепаченко был тяжело контужен.
Позднее выяснилось, что фашисты применили на минах новую «ловушку». Одни мины взрывались сразу, как только их поднимали на поверхность воды, другие — под воздействием света.
Трагические случаи не остановили смельчаков в поиске и разоружении фашистских мин. Обстановка настоятельно требовала выработки наиболее эффективных способов борьбы с ними.
По собранным остаткам разорвавшейся мины ученые и специалисты установили, что она является акустической. Проанализировав все случаи, которые произошли при разоружении донных неконтактных мин, специалисты пришли к выводу: разоружать их необходимо под водой, не трогая с места. Сделать это удалось не сразу — лишь в апреле 1942 года. А пока в результате огромной и напряженной работы по противоминной обороне, проделанной в первые месяцы войны, удалось создать следующие средства для борьбы с донными неконтактными минами: баржевый магнитный и электромагнитный тралы (БМТ и БЭМТ), электромагнитный плотиковый трал, акустический трал (БАТ-2), — магнитно-хвостовой трал, катерный электромагнитный трал (КЭМТ-2) и парный петлевой трал. Это позволило только во время обороны Севастополя уничтожить всеми видами тралов и глубинными бомбами 69 мин противника [21].
