Александр Бучин - 170000 километров с Г К Жуковым
Однако не на "органах" начиналась и кончалась жизнь. Тут же устроился возить начальника автоинспекции Сокольнического района Буравина. С ним проработал год, который ничем не был примечательным, если не считать одного эпизода. Летом 1937 года мы пошли гулять с приятелем Сережей Романовым, также работавшим шофером, в Парк культуры и отдыха. Когда возвращались, то у ворот парка увидели прекрасный открытый автомобиль, кажется, марки "форд". Разумеется, мы заинтересовались и стали осматривать заграничное чудо со всех сторон, даже заглядывали под кузов.
За этим приятным занятием нас застал подтянутый седой пожилой человек. Он говорил довольно чисто по-русски и охотно ответил на наши вопросы. Завязалась беседа, которую он предложил продолжить у него дома. Мы, молодые ребята, забрались в замечательную машину, хозяин сел за руль и скоро привез в шикарную квартиру. Мы просидели за чаем и разговорами на разные темы несколько часов и ушли от гостеприимного иностранца уже затемно. Он просто околдовал нас веселый, доброжелательный человек, по-отечески угощавший всякими разностями и по-детски смеявшийся нашим несмелым шуткам. Отвечать за "контакт" с американским военным атташе в Москве Файнмонвилем, а им и оказался обходительный иностранец, пришлось через полтора десятка лет. Но об этом дальше.
Николай Яковлев - Н. Я.: Вам крупно повезло встретиться с интересным и, надо прямо сказать, хорошим человеком. Полковник Филипп Файнмонвиль провел на посту военного атташе посольства США в Москве около двух лет. Отлично подготовленный офицер, реалист до мозга костей, он с глубоким, постоянным и неубывающим интересом изучал нашу страну. В донесениях в Вашингтон полковник высоко оценивал успехи социалистического строительства в СССР. "Эта система, писал он в одном из донесений, - оказалась настолько эффективной, что есть все основания считать неизбежным ее дальнейшее расширение". Производным от быстрого экономического и социального развития нашей страны Файнмонвиль считал рост советской военной мощи, что, учитывая тогдашнюю обстановку в мире, он всячески приветствовал.
Объективные донесения в военное министерство сыграли роковую роль для карьеры Файнмонвиля. Его отозвали из Москвы, заподозрив, что кадровый американский военный в атмосфере нашей столицы подозрительно "покраснел". После 22 июня 1941 года бригадный генерал Ф. Файнмонвиль оказался единственным ответственным работником военного министерства США, верившим в то, что Красная Армия устоит перед напором вермахта. Когда предсказания Файнмонвиля оправдались, его включили в состав миссии Гарримана в октябре 1941 года, и до 1943 года он проработал в Москве, занимаясь поставками по ленд-лизу. Видимо, он опять чем-то не угодил вашингтонскому начальству и был снова отозван из СССР.
Когда к власти в США пришел Трумэн, Файнмонвиля "ушли" в отставку. Да и возраст подошел. Умер он в 1962 году.
В Москве Файнмонвиль по крупицам собирал информацию об СССР, и ему наверняка было приятно поговорить с вами и вашим приятелем - американец находил в вас обоих то, что искал: энтузиазм русской молодежи.
А. Б.: За давностью лет я, конечно, не помню, о чем мы говорили, но энтузиазма у меня в то время было хоть отбавляй. Судите сами. От спокойного и вежливого Буравина я ушел не потому, что был "летуном", а приняв близко к сердцу тогдашний лозунг "Молодежь - на самолет!". Я видел себя летчиком-истребителем. Прошел медкомиссию и уже представлял, как покажусь в форме авиационного училища с заветными "крылышками" на петлицах, когда как обухом по голове огорошили - не подхожу по образованию. Я горько пожалел, что поленился пойти дальше семилетки. Но нашел, как мне представлялось, выход быть поближе к авиации. Сначала пересел на грузовик, затем на бензовоз. Возил бензин и в аэроклуб, который размещался в районе Мытищ, а там уговорил начлета и несколько раз летал с ним на самолете. Надеялся как-то все же пробиться в авиацию. Но - 27 декабря 1938 года я был призван на военную службу.
Н. Я.: Александр Николаевич, а как с "Динамо" и мотоспортом?
А. Б.: Я никогда с ними не расставался. Обратите внимание - выгнанный Берманом, я ушел работать в систему НКВД, "Динамо" было и ее обществом. Из рядов динамовцев не выбыл.
На всю страну уже гремело имя заслуженного мастера спорта Сергея Бучина, чемпиона и рекордсмена Советского Союза. Он бил рекорды и ставил новые на мотоцикле, сконструированном мужем Зинаиды Олегом Кучеренко. Он побеждает в двух больших мотоциклетных пробегах общим протяжением свыше 8 тысяч километров. Мотоциклы только советские. Летом 1937 года Сергей Бучин участвует в розыгрыше первенства СССР по мотоспорту, в том числе скоростная гонка на 300 километров. Она изобиловала острыми, смертельно опасными моментами. Сережа победил, получил приз из рук популярного тогда летчика, Героя Советского Союза Ляпидевского, главного судьи соревнований. Зимой 1937 года переполненный стадион "Динамо" был потрясен - на льду появились мотоциклисты. Гонки по льду! Первым - Сережа. Ребята творили чудеса ловкости, поражали смелостью и уверенностью в себе и своих машинах. Только отечественные, иностранные динамовцы не признавали. Самое большое "чудо" Сергей припас про запас и в заключение соревнований на большой скорости поднялся на мотоцикле во весь рост и так промчался мимо трибун. На трибунах творилось неописуемое!
Сережа так открывал парад физкультурников на Красной площади - стоя ехал на мотоцикле. Сейчас, понятно, такой трюк не в диковинку, а тогда только экстрагонщикам был под силу.
В том 1937 году я впервые взял свой настоящий старт. Стали мы гоняться с Сергеем. На трассах друг другу спуску не давали, а в жизни - водой не разольешь. Друзья, товарищи. Сергей, конечно, был для меня как отец, учителем был. Алексей и Виктор также не ударяли лицом в грязь. Перед большими соревнованиями в нашей комнате на Старопанском долго не смолкали разговоры о машинах, секундах, горючем, масле. Муж Зинаиды Олег Кучеренко, обычно молчаливый и сдержанный, в эти дни говорил не умолкая - его засыпали вопросами, он консультировал. Мама обычно подводила итог обсуждениям (отец по большей части помалкивал). Она говорила что-нибудь вроде:
- Ну, ребята, посмотрю завтра, как вы пойдете. Не посрамите бучинского рода. И специально для меня:
- Ох, Сашка, что-то я за тебя боюсь, вечно у тебя в машине неполадки. Ты бы у отца поучился за машиной-то смотреть.
Она была права, дорогая мама, не хватало терпения "хорохорить" машину, но техническое состояние ее было всегда безупречным. Мама как отличная хозяйка придавала большое значение внешней стороне.
Много призов взяла семья Бучиных. Самый ценный - семейный переходящий мотоцикл по кличке "Жучка". Выигрывавший соревнование получал "Жучку" во временное пользование. Проигравший, было дело, завидовал и копил силы для реванша.
