Александр Бучин - 170000 километров с Г К Жуковым
Крестный путь Г. К. Жукова и некоторых из тех, кто был близок к нему, побудил меня заключить эту книгу обширным эссе о судьбах военачальников в XX веке.
Надеюсь, что записки А. Н. Бучина станут важным источником по истории Великой Отечественной войны.
Проф. Н. Н. ЯКОВЛЕВ
Октябрь, 1993 г.
Потомственный автомобилист
В 1900 году большое горе постигло семью рабочего Бучина, проживавшую в Марьиной Роще, в собственном доме. Пропал 16-летний сын Николай. Только-только поступил смышленый Николка в слесарную мастерскую учиться ремеслу и пропал. Утром пошел на работу, а вечером не вернулся. Безутешно искали сына-первенца и единственного - уже немолодые родители. Никаких следов. Наконец и у матери Екатерины Васильевны стала иссякать надежда снова увидеть парня. Подала за упокой души раба Божьего Николая просфорку. Конечно, никак не могла смириться с утратой.
Ровно через год великая радость посетила дом в Марьиной Роще. Буднично, как будто ничего не случилось, вошел в прихожую возмужавший 17-летний Николка. Расцеловал мать, почтительно поздоровался с отцом и за русским самоваром начал рассказ, затянувшийся на многие дни, о том, как занесла его судьба в Европу, в Германию. Впрочем, судьбу эту юноша избрал сам.
Россия вступала в XX век под грохот машин новейшей по тем временам индустрии. Лучшие из лучших в нашей стране связывали свое будущее с техникой и наукой. Престиж механика или инженера был ни с чем не сравним в глазах мыслящей молодежи. Среди самых завидных профессий шофер фигура даже загадочная. Водитель в очках-консервах, перчатках-крагах в первое десятилетие нашего столетия смотрелся примерно так, как космонавт в скафандре в шестидесятые. Стать шофером и решил юный Николай Бучин.
Хотя автомобиль уже пришел в Россию, он торопился - в мастерской наслышался от умудренного годами механика, что в Германии этих самых самоходов навалом. Значит, нужно в Германию, куда и отправился Николай. Единственный багаж - золотые руки и сообразительная голова. Как оказалось, громадное богатство в глазах педантичных немцев. Николка подряжался работать в мастерских и гаражах, попутно овладевая навыками вождения. Он довольно часто менял хозяев. Вынуждало, с одной стороны, ненасытное любопытство побольше познать, с другой - быстро надоедала скаредность и мелочность очередного хозяйчика. Каждый из них старался побольше выжать из талантливого русского парня, подарком судьбы свалившегося в очередную закопченную мастерскую обычно при гараже.
Бучин в Германии стал первоклассным специалистом по автоделу. Стал собственными усилиями, ибо никто из немецких мастеров не торопился обучать русского, а скорее они сами приглядывались к тому, как он работал. По-видимому, тут не было злого умысла - какой спрос с пресловутого немецкого простолюдина. Дело объяснялось много проще - само автодело было в новинку и для тамошнего мастерового. И все же, и все же. Николай на каждом шагу сталкивался с омерзительным высокомерием тупого обывателя, почему-то уверовавшего, что Германия превыше всего и всех. Правда, обычно это проявлялось тогда, когда немец раздувался от пива. Для воздержанного Николая он не пил и не курил - представлялись дикарями восседавшие в клубах табачного дыма с громадными кружками в толстых руках. В общем на учебу и обучение претендовавших на наставничество ушел год.
В Россию вернулся не Николка, а Николай Борисович, как уважительно именовали семнадцатилетнего шофера и мастера по автоделу. Бучин стал работать в Москве тогда, когда, по официальной статистике, на всю страну насчитывалось 148 автомобилей! На машине "панар-левассор" он возил московского коммерции советника Люкке.
С семнадцати лет, с 1902 года, Николай Борисович за рулем. Заработок по тем временам был вполне достаточный, да и за женой взял приличное приданое. Но денег все равно было в обрез, страсть к автоспорту всегда требовала немалых средств. Для Н. Б. Бучина это не имело решительно никакого значения, он был готов потуже затянуть пояс, лишь бы покрыть свои расходы гонщика. Он непременный участник почти всех важнейших соревнований того времени в России. Гонки по маршрутам Москва - Петербург, Москва - Орел, Петербург - Севастополь. В 1909 году Н. Б. Бучин в Петербурге на автомобиле "лаурин-клемеат" (от него пошли нынешние "шкоды") установил всероссийский рекорд скорости - 1 верста за 43 секунды.
В 1910 - 1911 годах, по приглашению фирмы "Пежо" работает во Франции техником, принимает участие в гонках Париж - Бордо.
В истории семьи памятен 1909 год - у Надежды Александровны и Николая Борисовича родился первенец - Сергей. В 1911 году появился на свет Алексей. Расходы резко возросли. Пришлось подумать о хорошо оплачиваемом месте. Московские купчины наперебой стремились переманить себе на службу даровитого молодого человека, о котором шла слава автоспортсмена. Лицемерной лаской и бессовестной лестью купец 1 -и гильдии Таланов заманил на службу Николая Борисовича, обещая горы золотые - помочь организовать автогонки и прочее и прочее. В самом конце тридцатых "Вечерняя Москва" (очерк А. Абрамова и А. Григорьева "Семья Бучиных") поведала, что из этого получилось:
"Николай Борисович Бучин на неуклюжей, неповоротливой, шумливой машине возил своих хозяев, их чад и домочадцев по булыжной Москве.
Лучше других была знакома молодому шоферу дорога к "Яру". Любило именитое купечество проводить ночи в этом раззолоченном кабаке.
Часто по целым ночам у дверей ресторанов и увеселительных заведений дожидался Николай Борисович своего нового хозяина самодура - купца Таланова. Только под утро захмелевшая ватага с криками и пьяными воплями усаживалась в машины.
- А ну, вези, - командовал, отдуваясь и отплевываясь, Таланов.
- Гони, ямщик! - визжали размалеванный шансонетки. Злобой и горечью наполнялось сердце молодого шофера. С каким наслаждением бросил бы он тяжелую, унизительную службу. И только мысли о доме, о жене и малышах - Сережке и Алексее - заставили смириться.
Но все же пришел конец терпению. Грубо кричал расходившийся пьяный купец.
- Тихо едешь, мерзавец! - вопил он, размахивая тростью. - Видишь, нам с барышнями некогда. Пошевеливайся! - И Таланов ткнул тростью в спину шофера.
Кровь бросилась в голову Николая Борисовича. Резко затормозив, он быстро обернулся и выхватил трость из рук хозяина. Плохо пришлось бы Таланову, не выручи ехавшие с ним собутыльники.
- Ладно уж, вези как знаешь, - сдерживая ярость, заговорил Таланов.
- Ну, нет! Пусть черт вас возит. Или сами поезжайте, если сумеете. - С такими словами Николай Борисович отошел от машины, оставив на темном шоссе своего хозяина и его компанию.
