Лев Боярский - Очерки старой Тюмени
Малосемейные и молодежь уезжала со всем. Многие уезжали в города Сибири и Урала. Заметно было: все заброшенные. дома, с заколоченными окнами и ни одной живой души, но объезд казаков продолжался по всем улицам.
[…]
Когда семья была в сборе, отец глубоко вздыхая процедил сквозь зубы — «нам, Шура, с такой оравой ребят здесь не прожить. Надо уезжать в Сибирь! Если мы не уедем отсюда, то подохнем, как мухи.
Я встречал много рабочих, побывавших в Сибири и говорят, что там прожить можно куда лучше, а некоторые, смеясь, говорили, что там в Сибири на деревьях растут большие калачи из белой муки, которые мы ещё не попробовали, чем они пахнут.»
Так, семья Марасана дождалась долгожданного потепления. Собрались четыре семьи: Морозовы, Десятковы, Колпащиковы и семья Марасана. На последнем санном пути, на санях были установлены короба, заполненные соломой, в них везли малышей. Сами главы семей шли пешком.
На первых километрах от завода встретилась упряжка в легковом коробке, на которой сидел сын местного торговца — младший Быков. Заметив Николая, он пригрозил в его сторону кулаком. Все обратили внимание, но времени для расспросов не было. Быков младший ударил лошадь кнутом и только это и видели. Однако Павел, шедший с отцом, вскоре приблизился к подводе, где ехала мать с двумя сыновьями и Павел спросил Николая — кому пригрозил Быков кулаком?
Николай в неторопливом тоне в присутствии матери и брата Георгия пояснил, что Быков затаил злобу против меня за то, что я ударил его лаптой. Павел и мать попросили рассказать подробнее.
Это было этой осенью, в воскресенье. Мы собрались у Павла горбатого, играли в лапту. Быков на тележке вёз ягоды, грибы и капусту в ящиках, которые скупались у населения. Наш Мишка сказал в адрес Быкова «Сивка, бурка». Быков остановился, достал нож и бросился на Мишку, догнал и стал ножом нажимать ему на спину. Когда Мишка заплакал, я лаптой ударил Быкова, у того нож и выпал, тогда мы его все крепко избили. Вот он и сердится на меня. А не тогда ли было, когда Михаил пришёл с слезами и проколотой кожей на спине? Да, ответил рассказчик. У Мишки кровь долго текла. Вас могли посадить, а не посадили потому, что он был с ножом и первый на вас напал. Меня по этому поводу вызвал околоточный и расспрашивал. Хорошо, что не было отца, он бы тебе всыпал. Ты знаешь, отец Быкова отпускал нам: керосин, соль, спички в долг. А потом, как бы про себя дополняла — за это он мироед проклятый получал двойные барыши. Ну да ладно, бог с ним, где наше не пропадало.
По пути следования до г. Слободского были остановки, чтобы напиться чаю, да немного обогреться, да и покормить лошадей. Потом подводы с переселяющимися добровольно шли к первой ж.д. станции.
На одной остановке мать рассказала, что мы поедем в Сибирь там есть город Тюмень, там живёт моя сестра, замужем за портным Ильиным, он будь то и писал, что работу можно найти и ребят пристроить к делу.
Когда прибыли на станцию Слободская, то отцы пошли в кассу брать билеты, а тем временем матери рассчитывались за подводы. Не успев ещё последние узелки взять в руки, как пришли отцы и предложили идти на вокзал т. к. ожидался поезд. Прошло около получаса поезд подошёл и было объявлено о посадке. Все торопились, только семейные матери, как утки с утятами шли не торопясь, чтобы не растерять глазеющих по сторонам своих домочадцев.
Когда сели в вагон, то старались сесть рядом со своими, заводскими. Вагоны были с двумя ярусами. Наверху можно было спать в четвером. Как только поезд тронулся, вся семья была уже в сборе. Отец сказал матери — как только начнут проверять билеты, то Николку и Георгия прячь в тряпьё и загородите, чтобы не высадили из вагона. Услышав эти слова, все были на стороже. Оказывается, у отца Марасана не было денег, чтобы купить на двух сыновей ж.д. билеты.
Предупреждение отца не заставило долгого ожидания. Проводник вагона во все услышание на весь вагон крикнул. Пассажиры! Приготовьте проездные билеты контролёру! После этих слов во втором ярусе мать и сестра прятали зайцев, а своими спинами закрыли ворохи тряпья. Когда подошла очередь проверять билеты, то контролёру было предъявлено четыре билета. Когда контролёр посвятил фонарём угол лохмотья, переспросил отца. Никого больше нет? Нет — послышался ответ. Первая ночь и последующие дни продвижения были настолько насторожены, что лишний раз уже не показывались на глаза проводнику. Вагон был переполнен разными людьми, едущими в сторону Сибири. Половину его занимали семейные.
Из уст матери, почти каждый день, пока ехали до Тюмени слышались предупреждения — «Смотрите, не шевелитесь и не выглядывайте! На Вас, у отца, денег не хватило. Вас высадят — куда вы тогда? Погибнете, как черви!»
Тем временем, проводник каждый день объявлял — Граждане, подъезжаем к — станции. Кому на выход — приготовьтесь. Стоянка — минут. Подъезжая к станции Тюмень проводник так же ритуально объявил, чтобы пассажиры приготовились к высадке из вагона. Отец и Павел зашевелились, стали собирать подстилки, за которыми прятались два брата.
С прибытием на место, высадка прошла благополучно. Таких пассажиров направляли в Привокзальный сад, а там кто куда. Весь багаж был распределен с учетом физических сил, включая и младших. Двинулись ватагой в цепочку, посемейно, тем самым обращали внимание всех, кто встречался: пешему и конному.
На первый случай нас принял к себе портняжка- так называли тогда всех, занимавшихся портняжным делом. Ильин занимавший флигель по ул. Новой, он не успел еще зарекомендовать себя хорошим портным, его сын Василий торговал газетой «Ермак», издаваемой в г. Тюмени. При первом знакомстве с Василием, последний рассказал, что он приносит домой от 30 до 40 копеек каждодневной выручки. На второй день, утром Василий берет с собой Николая и вместе дожидались выхода этой газеты в продажу. К приходу их на крыльце в пять ступенек от земли уже стояли такие же, как они, босяки, ни чем не отличающихся от приезжих, человек пятнадцать. Когда подошла очередь, Василий взял 60 газет из них дал младшему Марасану 20 шт.
Василий предупредил, чтобы ни с кем из мальчишек не связывался в драку.
Василий не успел закончить начатую мысль о втором наказе, сам бегом соскочил с крыльца на землю и бежал с криком Вот кому нужен свежий номер газеты «Ермак»! Очень интересна! В след за ним бежал и Николай, но не кричал. Василий остановился и предупредил, чтобы Николай бежал по другой стороне улицы и кричал «Вечерний выпуск газета «Ермак»! Очень интересна! Эти два газетчика пробежали: главную улицу, Вокзальную, Серебряковскую, Новую. И только к вечеру были распроданы газеты.
