Михаил Лямин - Четыре года в шинелях
- Вот тебе исправят в особом отделе, тогда узнаешь, - невесело шутит серьезный и хмурый комиссар батальона Андрей Веретенников.
- Не пугай, - отмахивается Корепанов. - Дальше передовой не направят.
Разговор прерывается сладким, певучим голосом штабного офицера Новакова.
- Интересно, это очень интересно. О чем спор, товарищи политруки?
- О чем был, его уж нет, а о чем будет - приходите завтра, - отрубает Корепанов и отходит от компании.
Расходятся и другие. Каждый понимает: надо делать то, что возможно в данных условиях.
Идут учения.
- Отставить!
Тоненький задорный голосок лейтенанта, только что окончившего пехотное училище, далеко раздается с полянки. Идут взводные занятия.
Командир трижды возвращает пожилого солдата. Разучивают так называемый строевой шаг, а он никак не получается. Особенно не удаются носки. Обутые в кованые ботинки сорок четвертого размера, ноги никак не хотят вытягиваться в струнку, чего упорно добивается взводный.
Над неудачником беззлобно посмеиваются товарищи, более молодые солдаты, уже отработавшие положенное по программе. Кто-то осмеливается даже советовать - на него цыкают, и в воздухе вновь слышится звонкое и сердитое:
- Отставить!
- Не могу, товарищ командир, - жалуется пожилой солдат. - Непривычный я.
- Разговорчики! - обрывает лейтенант. - Выполняйте приказание.
- Отставить!..
Последнюю команду подал военком дивизии, неожиданно показавшийся из-за сосен. За ним семенил политрук Григорий Перевозчиков, помощник начальника политотдела по комсомолу.
Военком подошел к солдату. Лейтенант попытался было отдать рапорт, но полковой комиссар остановил его и спросил вконец растерявшегося бойца:
- Значит, не получается строевой шаг, товарищ солдат?
- Так точно, товарищ полковой комиссар, - гаркнул боец.
- А без строевого сумеете драться с фашистами?
- Только бы добраться... Зачем мне этот шаг, я штыком...
- Значит, ни к чему?
- Ни к чему, товарищ полковой комиссар.
- А как думают остальные?
Лейтенант опять собрался раскрыть рот, но военком, не обратив на него внимания, подошел к строю бойцов.
Они, как и все в дивизии, были без оружия. Военком хорошо понимал положение взводного - ему надо чем-то занимать подчиненных, чему-то учить. И вот появился этот строевой шаг, обязательный для каждого военного.
Военком разглядывал солдат. Какие они разные по внешности. Совсем мальчишки и пожилые, веселые и хмурые, высокие и низкие. Есть среди них люди со средним и высшим образованием. Есть служившие и не служившие в армии. Когда и где им придется проходить строевым шагом?
А немец рвется к Москве. Тысячи сверстников вот этих солдат бьются сегодня не на жизнь, а насмерть с ненавистным врагом. И вряд ли они проходят по полям сражений строевым шагом.
Военком повторил вопрос. Взвод ответил на одном вздохе:
- Нам бы винтовки, товарищ полковой комиссар.
- Винтовки будут, - пообещал военком. И без перехода: - А по-пластунски ползать умеете?
- В действительной приходилось.
- А кто не служил в действительной? Военком посмотрел на лейтенанта. Тот понял старшего начальника без слов и во все легкие отдал команду:
- Взвод, смирно!
Начались переползания по-пластунски. Пример показал сам лейтенант, безжалостно бросившись на сырую после дождя землю в своем новеньком обмундировании. За ним поползли солдаты, старательно, споро, многие со знанием дела.
- Получается, товарищ лейтенант? - спросил военком подошедшего к нему в запачканной гимнастерке командира взвода.
- Получается, - вздохнул тот, наблюдая за солдатами.
- Вот так и продолжайте. Ближе к боевой обстановке. Знаете, где находятся немцы?
- Два дня не читал газет.
- Ты что, с ума сошел? - не сдержался и совсем как в гражданке, в комсомоле, возмутился комсорг дивизии Григорий Перевозчиков.
- Не носят к нам газет, - пожаловался лейтенант.
- Проверить, - приказал военком комсоргу. И к взводному: - Успеха вам, товарищ лейтенант.
- Будем стараться, товарищ полковой комиссар.
Непросто и нелегко переходить от гражданской обстановки к военной. Не сразу удается привыкнуть и к армейскому лексикону. Вчера все были равные, сегодня - одни командиры, другие солдаты. Люди все еще чувствуют себя гражданскими, а не военными. На устранение этого привычного уходит много времени и усилий у кадровых строевых командиров.
Не знает покоя комдив. Он ходит из полка в полк, из батальона в батальон и все требует, требует.
- Как строите землянки? Почему глухие и без круговой обороны? Где щели и лисьи норы?
- Но, товарищ полковник...
- Отставить! Выполнять приказание.
И солдаты выполняют. До третьего пота роют землю, меряют километры на маршах, ведут наступательные "бои", отражают контратаки "противника". Вместе с бойцами потеют пожилые командиры полков, щеголеватые комбаты, совсем молоденькие, нетренированные командиры взводов и рот. Последним особенно достается. Многие из них живут вместе с бойцами, в одних землянках. Без печек. Без ламп. А начались уже дожди.
Идут занятия. Разгорается война. Не хочется читать сводки с фронта. Не поется. Не пляшется.
Но резервная дивизия, без единого ружья, делает все положенное. По сигналу поднимается, строится на физзарядку, принимает пищу, проводит строевые и политические занятия, отдыхает. И все начинает снова. И так каждый день. На пределе нервного напряжения. В тревожном ожидании. Вести с переднего края бьют по голове как обухом. Пали Минск, Киев, Гомель, Псков. Идут бои под Ленинградом.
Поздно ночью у командира дивизии идут жаркие споры. Люди, забыв о рангах, оставаясь просто людьми, не важно, коммунисты или беспартийные, высказывают друг другу наболевшее.
- Так дальше продолжаться не может! - горячился элегантный командир артиллерийского полка капитан Засовский. - Идет второй месяц, а у нас нет ни одной пушки.
- Нажимайте на топографию, - советует комдив.
- Мы нажимаем на все, но нам надо учиться стрелять и еще раз стрелять. Голыми руками мы немца не задержим.
- Это все ясно, но Пушек нет, - спокойно охлаждает капитана военком дивизии. - И винтовок пока нет, и минометов нет.
- Но, товарищи, надо же требовать, - присоединяется к командиру артиллерийского полка майор Ганоцкий.
- Юго-западные заводы на колесах, уральские не успевают, - разъясняют политработники.
- Надо послать телеграмму в Кремль.
- Еще чего захотели.
- Мы хотим воевать.
- А почему паникуете?
- Мы требуем!
- Вы солдаты и ждите приказа.
Днем, в личное время бойцов, я встречаюсь со знакомыми. Общее настроение неудовлетворенности ходом учебных занятий сказывается на каждом. Сильно переживает напрасную трату времени вчерашний председатель колхоза, старшина-усач Александр Лекомцев.
