Екатерина Мишаненкова - Коко Шанель. У женщин нет друзей
Мужчина, способный на поступки, обречен на то, чтобы его любили!
Счастье заключается в осуществлении своего замысла.
Ничто так не старит, как стремление молодиться.
Интересно, что Этьен Бальсан никогда и нигде, даже спустя много лет, не говорил о Габриель как о своей любовнице, как и она в свою очередь всегда называла его всегда только прекрасным товарищем. Несомненно, их связывали отнюдь не платонические отношения, но не секс был для них обоих важнее всего, а их дружба и взаимопонимание.
Всякое превосходство над другими людьми, как правило, приводит к некоторой изоляции. Оно заставляет выбирать друзей и знакомых.
В Руалье у Коко вновь проявилась страсть к моделированию одежды и головных уборов.Правда, теперь она занялась этим не ради денег, а скорее ради развлечения. Все же, ленивая праздная жизнь была не для нее.
Началось с того, что она решила придумать для себя удобный костюм для верховой езды. Она смирилась с тем, что приличия ради надо ездить в седле по дамски, но носить эти ужасные асимметричные (что в ее глазах было настоящим преступлением) амазонки она не собиралась. К тому же, оригинальный, не похожий на другие костюм должен был помочь ей стать не похожей на крутящихся вокруг Этьена и его друзей кокоток. Она ни в коем случае не должна была с ними ассоциироваться, ни за что!
В итоге она стала выезжать в костюме цвета морской волны, похожем по фасону на форму, в которой ходили воспитанницы пансионов. А на голову надевала маленькое круглое канотье с узкими шелковыми лентами. И первый, но далеко не последний раз в своей жизни позаимствовала идею из мужского гардероба – стала носить мужские рубашки, галстуки и спортивные манто.
Шляпы – это не для всех. Они никогда не демократизируются. Есть дома, в которых нельзя появляться без шляпы. Когда завтракаешь с малознакомыми людьми, обязательно надо быть в шляпе. Предстаешь в лучшем свете.
Сначала ее называли чудачкой, потом стали соглашаться, что в ее нарядах есть какой-то особенный шик, а потом дамы из компании Бальсана одна за другой принялись просить ее сделать и им такие же шляпки. Но вслед за успехом как обычно пришло и разочарование – вскоре Коко с раздражением увидела, что ее прелестные канотье «доработали» и разукрасили перьями, розами, эгретами, а то и вовсе фигурками птиц. Увы, она слишком опередила свое время, в 1907 году дамы еще не были готовы к элегантной простоте, которая впоследствии так прославит ее модели.
Если бы я занялась конструированием самолетов, то сначала сделала бы очень красивый. Упростить всегда можно. Начав с красивого, можно переходить на простое, практичное, экономичное, с ручной работы перейти на промышленное производство. Обратный порядок невозможен.
В Руалье Коко впервые влюбилась.Объект ее чувств звался Артуром Кейпелом, но все называли его «Бой». И был он весьма неординарной личностью. Даже происхождение его было покрыто тайной. Ходили слухи, что он незаконный сын какого-то то ли банкира, то ли аристократа, то ли политика, а то и вовсе короля Эдуарда VII. Образование он получил блестящее и был на дружеской ноге с самыми знатными и влиятельными персонами Англии и Франции. Благодаря расположению Жоржа Клемансо, премьер-министра Франции в 1906–1909 и 1917–1920 годах, Кейпел сделал огромное состояние во время первой мировой войны. Впрочем, он был богат и прежде, просто война сделала его еще богаче. Кроме того, в отличие от Бальсана и его друзей Бой интересовался не только лошадьми и женщинами – он был очень начитан, увлекался философией и политологией.
Бой Кейпел и Коко встретились на охоте в По, куда она приехала с компанией Этьена Бальсана. Она влюбилась в него с первого взгляда. «Он был не просто красив, он был великолепен! Мне нравилась его беспечная манера, его зеленые глаза. Он садился на самых норовистых лошадей и был очень сильным. Я в него влюбилась… Он читал, писал книги, делал деньги и находил время заниматься мной».
Необходимо, чтобы в костюме можно было свободно двигаться. Чтобы можно было наклоняться. Играть в гольф. Даже ездить верхом, все в том же костюме.
«Я смогла открыть свой магазин, потому что двое мужчин сражались за мою скромную персону», – это фраза самой Коко, но сколько в ней правды, вот вопрос.Хотя одно несомненно – чтобы начать свое дело, она воспользовалась помощью и Бальсана, и Кейпела. Впрочем, зачем ей это нужно, понимал лишь второй из них.
Этьен Бальсан был щедрым и даже благородным человеком, но слишком поверхностным и слишком беззаботным, чтобы серьезно отнестись к ее «причуде». Как бы то ни было, он предоставил Коко свою квартиру на бульваре Малешерб, в которой давно не жил, и разрешил использовать ее, как будет угодно.
И вот весной 1909 года Шанель обосновалась в Париже. Для практической части работы она наняла Люсьен Рабате – амбициозную и талантливую модистку, ну а для работы с клиентами пригласила свою младшую сестру Антуанетту.
Строгие элегантные головные уборы, лишенные модной тогда вычурности, сразу обращали на себя всеобщее внимание, чего каждая молодая дама конечно и добивалась.
Женщины могут выглядеть смешными. Конечно, я говорю только о некоторых женщинах. А вот смешной мужчина – погибший человек, если он не гений.
Но по-настоящему фирма Шанель родилась в 1910 году.Все, что было до этого, было наполовину хобби, наполовину что-то вроде подпольной подработки Габриель и Адрианн в те времена, когда они были продавщицами в магазинчике приданного. Деньги приносит – да, но лишь деньги, а Коко жаждала престижа, славы, признания ее таланта. Она хотела открыть собственную фирму и повесить на дверь вывеску со своим именем, чтобы стать ровней всем мужчинам-модельерам Парижа. Но для этого требовались слишком большие деньги, которых у нее пока не было. А ждать она не хотела.
И тут неожиданно заартачился Бальсан. Когда она попросила у него в долг денег, он категорически заявил, что не ссудит ей ни франка.
Закончилось, впрочем, все тем, что Этьен нашел для себя наиболее красивый выход – он просто уступил Коко Бою. Как джентльмен джентльмену. А поскольку мелочным он не был, квартиру на улице Малешерб он забирать не стал, и Шанель по-прежнему могла ею пользоваться. Вероятно, такое дружеское расставание устраивало всех троих.
