Алексей Кофанов - Русский царь Иосиф Сталин
Этим путем и пошел Иосиф. В 1894 году он с отличием окончил училище и поступил в Тифлисскую семинарию.
Об этом тоже редко говорят, но Сталин не просто «учился в семинарии» - это длилось пять лет! В общей сложности он обучался профессии православного священника одиннадцать лет - причем всегда был отличником, кроме последних семинарских классов. Вот чему его учили: Священное Писание, гомилетика, догматика, литургика, дидактика, церковно-славянское пение, грузинско-имеретинское пение, грузинский язык, русская словесность, греческий язык, история (гражданская и церковная), математика, логика, психология, физика. Он усвоил все знания, необходимые священнику.
Иосиф верил в Бога и искренне стремился получить духовный сан.
Глубину сталинского православия подтверждает вот что: в 1906 году он тайно обвенчался с Екатериной Сванидзе (секретную ночную службу провел бывший однокурсник). Тайно! То есть не для «регистрации отношений», а по зову сердца. Профессиональный революционер.
Вдумаемся глубже. Тут два момента: сам факт церковного венчания и его секретность.
Некоторые, скажем так, историки заявляют, что Иосиф не хотел никакого обряда и лишь уступил нежно любимой невесте. Но эти же авторы кричат, что Сталин был чудовищем и никого не любил. Извините, ребята - одно из двух! Либо кровавый тиран, либо слабак, «нас на бабу променял».
Читатель, если вы женщина - вы пробовали кого-нибудь на себе женить? Думаю, вопрос ясен. Мужики не любят впутывать в свою личную жизнь государство, а уж тем более Бога.
Никто не сомневается в сильной воле Сталина (что вовсе не означает злодея. Доброе дело без воли тоже не сдвинешь). Ну не затащите вы волевого мужика под венец, если он того не хочет!
Итак, Иосиф хотел венчаться. Единение на небесах было для него важно.
Но почему тайно? Ночью?
На это я отвечу чуть позже. А пока запомним: в 1906 году большевик Коба был глубоко верующим православным человеком.
Семинаристом Иосиф постоянно читал научную и художественную литературу сверх учебного курса. Это стало привычкой на всю жизнь и позволило восполнить пробелы образования. Даже в годы правления страной у него была норма: 500 страниц в день. Как он успевал, понять невозможно - однако сохранились тысячи книг с его пометками.
Вдумайтесь: пятьсот страниц. Каждый день по толстому тому - в течение десятилетий! И уж ясно, что читал он не бульварную попсу. В результате он стал одним из самых высокообразованных людей; что подтверждают и отзывы специалистов разных областей.
Денег не хватало. И он приспособился листать книги в магазине, мгновенно схватывая суть, «по диагонали». Мы платим курсам быстрого чтения, а Иосифа сама бедность вынудила освоить эту технику.
Чтение подвигло к творчеству: он начал писать стихи. В 1895-1896 годах несколько его стихотворений опубликовали тифлисские литературные газеты. Сейчас я приведу два из них (авторы переводов на русский неизвестны):
Постарел наш друг Ниника,
Сломлен злою сединой.
Плечи мощные поникли,
Стал беспомощным герой.
Вот беда! Когда, бывало,
Он с неистовым серпом
Проходил по полю шквалом —
Сноп валился за снопом.
По жнивью шагал он прямо,
Отирая пот с лица,
И тогда веселья пламя
Озаряло молодца.
А теперь не ходят ноги —
Злая старость не щадит...
Все лежит старик убогий,
Внукам сказки говорит.
А когда услышит с нивы
Песню вольного труда,
Сердце, крепкое на диво,
Встрепенется, как всегда.
На костыль свой опираясь,
Приподнимется старик
И, ребятам улыбаясь,
Загорается на миг.
Писал юноша - и такая старческая усталость. Странно ведь, а?
Вы можете отмахнуться: мол, это лишь стилизация, игра в слова! Мало ли чего там пацан нафантазировал?!
Но я вижу в этих стихах ненаигранное прощание. Краткий поэтический период выпал у Иосифа ровно на тот рубеж, когда закончилась его первая жизнь, и приходилось в муках рождаться заново. Он действительно мог чувствовать себя стариком, и календарный возраст не имеет значения.
Следующий текст сейчас популярен, его часто цитируют. Да, стихи пророческие. «Проклятый, правда твоя не нужна». Именно так многие видят Сталина и его наследие; яростно отрицают даже, что у него вообще была какая-то правда.
Но, думаю, они не только пророческие, но и «дневниковые»: Иосиф писал о себе тогдашнем, выплакал разочарование в мечте детства. Его с его мечтой отвергли -причем те, кто обязаны были помочь.
Какое разочарование? В какой мечте? Скоро отвечу.
Вот текст:
Ходил он от дома к дому,
Стучась у чужих дверей,
Со старым дубовым пандури,
С нехитрою песней своей.
А в песне его, а в песне —
Как солнечный блеск, чиста,
Звучала великая правда,
Возвышенная мечта.
Сердца, превращенные в камень,
Заставить биться сумел,
У многих будил он разум,
Дремавший в глубокой тьме.
Но вместо величья славы
Люди его земли
Отверженному отраву
В чаше преподнесли.
Сказали ему: «Проклятый,
Пей, осуши до дна.
И песня твоя чужда нам,
И правда твоя не нужна!»
Перечитайте. Нет, вы перечитайте!
И попробуйте прочувствовать состояние мальчика, который это написал. Помните: скоро он бросит нормальную жизнь, станет подпольщиком - пули, тюрьма, вечная бездомность. Он добровольно выберет это! - вместо спокойной карьеры всеми уважаемого священника.
Почему? Ответ можно разглядеть в этих строках.
Интеллигенция высоко оценила его стихи, одно даже поместили в «Сборник лучших образцов грузинской словесности» (1907 г.).
Еще раз: стихотворение 16-летнего юноши признали одним из шедевров национальной литературы!
Видя дату, сами понимаете: ни о каком «подхалимаже» и речи нет. Льстить Сталину тогда не было ни малейшей причины. Это очень серьезный взлет, могла последовать большая поэтическая карьера - но дальше первых проб дело не пошло. Видимо, Иосиф чувствовал, что его миссия выше и важнее, чем рифмование слов.
Уже первокурсником он сблизился с местными революционерами. Хотелось новизны и приключений: учебный режим вгонял в тоску. Но постепенно кружковские словеса о коммунизме стали затягивать; и на четвертом курсе семинарист Джугашвили откровенно «забил» на учебу. Начались дисциплинарные взыскания: 9 октября 1898 года - карцер за отсутствие на утренней молитве, 11 октября - карцер за нарушение дисциплины во время литургии, 25 октября - карцер за опоздание из отпуска на три дня, 1 ноября - строгий выговор за то, что не поздоровался с преподавателем, 24 ноября - строгий выговор за то, что смеялся в церкви, 16 декабря - карцер за пререкание во время обыска.
![Олег Языков - Крылья Тура [2 том, 1 часть, "Сталинград", с илл.]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
