Галина Гудкова - Будут жить !
Красив он был, этот берег! Особенно по утрам, залитый медом солнца... Но с меловых холмов хорошо просматривалась наша оборона, особенно на правом, безлесном, фланге дивизии, где между Нижним Ольшанцем и Приютовкой окопался 229-й гвардейский стрелковый полк. Да и на левом не лучше было: Шебекинский лес и роща Круглая, зеленевшая между Приютовкой и Безлюдовкой, прикрывали только подходы к переднему краю 224-го стрелкового.
Штаб 155-го гвардейского артиллерийского полка, разместившийся сразу по прибытии на Северский Донец вблизи хутора Ржавец, вскоре перебрался в узкую, заросшую лесом балку Чураевскую. Медпункт, как и полагается, расположился вблизи штаба: от наших землянок до землянок командования метров сто - сто двадцать, не больше.
Наученные опытом, батарейцы первым делом взялись за устройство орудийных двориков, рытье глубоких щелей, сооружение надежных землянок с бревенчатыми перекрытиями. Радовались, что леса много - бери не хочу! Причину этой радости, равно как несостоятельность предположения капитана Юркина, что в артполку служба, возможно, окажется полегче, я осознала очень скоро: не успели мы обвыкнуть на новом месте, как артиллерия дивизии вступила в дело, стремясь прежде всего подавить артиллерию и минометы врага.
Начались жестокие дуэли с гитлеровцами, сразу же появились убитые и раненые. Не оборудуй дивизионы свои позиции как следует, потери могли быть очень большими. Но в полку твердо помнили: на передовой выживает лишь тот, кто глубоко зарылся в землю. А земля была мягкая, податливая - не чета сталинградской, которую приходилось долбить кирками!
На медпункте поначалу отрыли три землянки: одну для Кязумова, Ковышева, Широких и Реутова, вторую для меня, Тани Коневой и Нины Букиной, третью для раненых. Реутов соорудил коновязь. Устроив медпункт, стали знакомиться с расположением командных и наблюдательных пунктов дивизионов, с огневыми позициями батарей.
Начался прием пополнения. Новичков следовало подвергнуть санитарной обработке, их обмундирование и белье - продезинфицировать. Бани на скорую руку устраивали в шалашах, "парикмахерскими креслами" служили лесные пни, жарокамеры сооружали из бензиновых бочек. Температурный режим в них, разумеется, устанавливался на глазок. Поначалу в одной из батарей вместе с паразитами сожгли солдатское белье. Но позже научились обходиться без "потерь".
Мы с Кязумовым обследовали находившиеся в расположении части колодцы, взяли пробы воды, отправили их на лабораторный анализ в медсанбат. Вода оказалась годной для питья.
Пешие походы утомляли страшно! По кривым лесным дорогам до КП любого дивизиона километров пять-шесть. От этих КП до батарей - еще столько же, если не больше. Да обратно километров восемь-десять. Вот и получается, что ты весь день на ногах. Хорошо, что к тому времени я уже научилась держаться в седле, а выделенная медпункту строевая кобыла Ласточка привыкла к новому седоку: поездки верхом облегчали мне работу, экономили много времени.
Самое знаменательное, самое яркое событие тех дней - посещение дивизии командующим 7-й гвардейской армией генерал-лейтенантом Михаилом Степановичем Шумиловым, вручение ей гвардейского знамени. Произошло это 23 апреля в селе Крапивном, где находился командный пункт дивизии.
На митинг собрались представители всех частей. От 155-го гвардейского артиллерийского полка присутствовали командир полка подполковник Карпов, его заместитель по политической части майор Харченко, командир 1-го дивизиона капитан Савченко, один из героев Сталинградской битвы, наводчик орудия сержант Байзатулла Тасыбаев, еще несколько сержантов и солдат-орденоносцев. Возвратились они в полк взволнованные, с новыми наградами за Сталинград, только что догнавшими их. Савченко - с орденом Ленина.
Через два дня, 26 апреля, 155-му гвардейскому артиллерийскому полку вручили орден Красного Знамени. Прикрепил его к бархатному полотнищу полкового знамени начальник артиллерии дивизии полковник Павлов. Подполковник Карпов поблагодарил командование за высокую награду от имени воинов полка. Александр Константинович обратился к участникам митинга с призывом множить боевую славу части, бить врага без пощады, умело, побеждая малой кровью.
Это была последняя речь Карпова, адресованная воинам полка: через два дня он получил назначение на должность начальника армейского центра подготовки артиллеристов и простился с нами. Принял полк гвардии майор И. М. Ресенчук - полноватый, молчаливый.
Так закончился первый месяц нашего пребывания на Северском Донце.
Глава восемнадцатая.
Накануне
Шумел теплым ветром май, подсыхали тропочки и дороги, буйно поднималась трава. В чистом высоком небе зависала "рама" - вражеский самолет-разведчик. Днем в полосе обороны дивизии все замирало: инженерные работы, движение транспорта, переброска людей к передовой производились только в ночное время.
Артиллерийский полк получил новые пушки и орудия. В начале мая штаб провел сборы командного состава. Занятия вел майор Хроменков. От всех строевых офицеров и политических работников он добивался умения организовать огонь, действовать и в качестве наводчика, и в качестве командира орудия. Тренировал людей в пристрелке и поражении целей, особенно при стрельбе прямой наводкой.
Меня на сборы пригласили из вежливости, но я не упустила случая познакомиться с новым вооружением полка, с организацией и ведением огня. Контролирующий сборы начальник артиллерии дивизии полковник Павлов, обнаружив меня среди офицеров, ведущих огонь по "прорвавшимся танкам врага", приподнял брови, но ничего не сказал.
По правде сказать, медицинским работникам полка и своих дел хватало! В ту пору пришлось не столько оказывать помощь раненым, сколько лечить людей, главным образом старослужащих. Сражаясь за Сталинград, ветераны питались нерегулярно, по суткам оставались без пищи вообще. Но даже в обычном солдатском пайке - в пшенной каше, сушеном картофеле и свиной тушенке витаминов, кислот, глюкозы, кальция, всяких микроэлементов очень мало или попросту нет.
А тут развезло дороги, низины превратились в реки и болота, движение автотранспорта с десятых чисел апреля почти прекратилось, гужевой транспорт передвигался с трудом, да и грузоподъемность его была невелика. Так что опять начались перебои с доставкой продовольствия. Весной же человеческий организм особенно чуток к недостаче в питании.
В конце апреля, осматривая офицеров и солдат 3-го дивизиона, я обнаружила, что у некоторых кровоточат десны, а кое-кто жалуется на боли в мышцах ног.
Днем позже лейтенант медицинской службы Мелентьев привез на полковой медпункт рядового А. И. Иванова, разведчика 2-го дивизиона. Тот смущенно жаловался на "чертовщину". Чуть стемнеет - ему хоть от землянки не отходи: все вдруг исчезает, приходится брести, шаря руками в воздухе, чтоб на дерево на наткнуться. Товарищи смеются, а старшина бранит!..
