Черубина де Габриак - Исповедь

           Она ведет к каким-то высям
твоя душа — мою любовь,
гляди, гляди, из этих писем
           сочится пламенная кровь…

           И розы расцветают, розы,
в пурпурных розах весь твой путь,
и вместе с кровью льются слезы,
           прими, прими, но не забудь,

           что капли слез — лишь капли счастья,
благословенный летний дождь, —
что в этой благодатной страсти
           души сияющая мощь.

           Каких неведомых преддверий
еще с тобой коснемся мы,
друг другу данные из тьмы,
           чтоб вмести ждать, чтоб вместе верить,—

           чтоб вместе обрести ковчег
неизреченной благостыни,
еще не явленной поныне,
           но пребывающей вовек?!

           И плоти душная темница
полна нетленной красоты,
когда со мною рядом ты,
           и вместе хочется молиться.

Ты придешь, мой желанный Жених.
Слишком долго ждала…
Знаю блеск твоих лат золотых,
За плечами — два белых крыла.

Знаю горечь пустынных дорог
И затупленный битвами меч…
Ты души не берег,
И не мог ты беречь.

Расточал, расточал, расточал,
Оскуденья ни в чем не боясь.
Только нищий в деянии мал,
Ты — богатый, ты — князь…

И душа огневая росла,
Черный путь — это путь голубой.
И сияли два белых крыла
За тобой.

Я свечой на дорогах твоих
Свое сердце зажгла, не таясь…
И я жду, мой желанный Жених,
Заповедный мой князь.

           Земля в плену. И мы скитальцы,
и жизни не закончен круг,
но вот мои коснулись пальцы
           твоих прохладных рук…

           Какие здесь свершились сроки,
и чей здесь преломился путь?
Мы все в плену, мы — одиноки…
           Иди, иди, но не забудь,

           что к сердцу подступили слезы,
что замолчали ты и я,
провидя пламенные розы
           божественного бытия…

           И вот опять придет суббота, —
день наших встреч, —
дрожа зажжется позолота
от тонких свеч…
И вот Архангел на иконе
поднимет меч,
и будет голос на амвоне
дрожать от слез…
И будет в сердце тихий отдых.
И Сам
Христос
по облакам
пойдет, прорезывая воздух,
навстречу нам.

Юдоль твоя — она не в нашей встрече…
Любви отравлена вода….
И вот угас, быть может, в первый вечер
Архангельский огонь, блеснувший нам тогда.

Не верь себе, как я себе не верю,
У нас с тобой другая есть стезя, —
Щадя любовь от муки лицемерий,
Уйдем с путей, где вместе нам нельзя.

Ценой души, в себе несущей пламя,
Куплю ли я обмана краткий час?
Отверзлась бездна — и она меж нами;
Мы смотрим лживыми и жадными глазами…
Умей понять связующее нас.

           Вот и окна мои занавешены,
и горит огонек пред иконой.
Перейдешь мой порог
затомленным,
           неутешенным.

           Будешь плакать и звать себя коршуном
и молить об одном,
чтоб с тобой мое сердце осталось…
Все трудней, все больнее, все горше мне,
но превыше всего моя жалость.
           Мое сердце — твой дом.

           Для тебя мои окна украшены,
и по осени розан цветет…
Вижу, милый, душа заблудилась,
но пребудет Господняя милость.
Не рыдай, не терзай, не упрашивай;
           все пройдет.

Всё тою же проходим мы дорогой,
Но лист опал, но темны глуби вод.
В осенней буре созревает плод.
В ночь зимнюю рождает Дева Бога.

Под снегом спит до времени трава,
И дышит и творит во тьме душа земная…
Благодарю тебя за все твои слова!
Как много дал ты, сам того не зная!

           Поля любви покрыты медуницей,
а наверху сияет синева…
У нас с тобой замученные лица,
           и сказаны все до конца слова.

           Порывом налетевшей бури
разорван благостный покров,
твоим цветам недостает лазури,
           в моей лазури нет твоих цветов.

           И нам двоим здесь суждено томится,
земной любви нигде не утоля.
Под небом голубым покрыты
           медуницей благоуханные поля.