Андре Агасси - ОТКРОВЕННО. Автобиография
Несколько недель спустя все еще в омерзительном настроении я лечу в Вашингтон. На игру с Патриком Кюхненом в первом раунде выхожу совершенно опустошенным. Силы ушли все, без остатка. После утомительных разъездов по Европе я больше ни на что не способен. Переезды, поражения, стрессы выпили из меня все жизненные соки. К тому же день выдался на редкость жаркий, чувствую себя не лучшим образом. Остается лишь покинуть корт, хотя бы мысленно, что я и делаю. Когда за каждым из нас остается по одному сету, отключаюсь от игры. Разум покидает мое тело и отправляется вольно бродить куда-то за пределы стадиона. В третьем сете я исчезаю полностью. Проигрываю 6-0.
Я подхожу к сетке, чтобы пожать руку Кюхнену, он что-то говорит, но я не слышу и даже не вижу его. Он - лишь сгусток энергии в конце туннеля. Я подхватываю сумку и, спотыкаясь, бреду со стадиона. Перехожу через улицу в сторону парка Рок Крик, плетусь между стволов и, убедившись, что вокруг никого, ору деревьям:
- Мне все это дерьмо осточертело! Мне, черт побери, конец! Я выдохся!
Я шагаю куда глаза глядят и выхожу на какую-то поляну, где расположилась группа бездомных. Кто-то сидит на земле, другие спят, растянувшись на бревнах, пара мужчин играет в карты. Они похожи на троллей из детской сказки. Я подхожу к одному из них, настороженно глядящему на меня, открываю сумку и вытаскиваю несколько теннисных ракеток Prince:
- На, парень, хочешь - забирай! Мне это больше не нужно!
Бездомный пока не понимает, что происходит, зато видит, что
наконец-то встретил кого-то более безумного, чем он сам. Его товарищи потянулись в нашу сторону.
- Идите сюда, ребята, скорее! - объявляю я. - Пусть сегодня у нас тридцать восемь градусов в тени, все равно предлагаю превратить этот вечер в рождественский!
Я вываливаю из сумки оставшиеся ракетки, каждая из которых стоит несколько сотен долларов, и швыряю их бродягам:
- Забирайте, все забирайте! Мне это уж точно не понадобится!
После этого, наслаждаясь необычайной легкостью своей спортивной сумки, я отправляюсь в отель, где мы с Фили остановились. Я сижу на кровати, Фили - на другой, как в старые добрые времена.
- С меня довольно! - объявляю я. - Я больше не могу.
Он не пытается спорить. Он понимает. Кто поймет меня лучше него? Мы хотим спланировать дальнейшие шаги. Как сообщить Нику? А отцу? Чем я смогу зарабатывать себе на жизнь?
- Чем бы ты хотел заняться вместо тенниса?
- Не знаю.
Мы идем ужинать, продолжая обсуждать мое будущее, анализируя финансовое положение, - на моем счету осталась пара сотен долларов. Мы шутим: кажется, снова приближается эпоха картошки и чечевичного супа.
В нашем номере на телефонном аппарате мигает лампочка: принято новое сообщение. Организаторы из Северной Каролины сообщают, что один из игроков отказался участвовать в их турнире, интересуются, смогу ли я сыграть. За это гарантируют две тысячи.
Фили считает, что уходить из тенниса хотя бы с деньгами в кармане мне было бы гораздо легче.
- Хорошо, - соглашаюсь я. - Последний турнир. Надо бы достать хоть пару ракеток.
НА ЖЕРЕБЬЕВКЕ мне выпадает играть в первом раунде с парнем по имени Майкл Чанг. Я вырос, регулярно играя с ним. Сражался против него на всех юношеских турнирах и ни разу не уступил. С ним у меня никогда не было проблем. К тому же ему всего пятнадцать - он на два года моложе меня, а ростом едва ли мне до пупка. Для расшатанной психики Андре Агасси подобный матч - то, что доктор прописал. Заведомая победа. Выхожу на корт, улыбаясь.
Хм, а Чанг-то заметно изменился за то время, что мы не виделись. Уровень его игры растет, похоже, с космической скоростью. Он прыгает по корту шустро, как блоха. Мне потребовалось напрячь все силы, чтобы добиться победы. И все-таки я одержал верх. Моя первая победа за много месяцев! Наверное, стоит повременить с уходом хотя бы несколько недель. Сообщаю Фили, что хочу поехать в Страттон-Маунтин, где год назад мне сопутствовал успех. Это будет подходящее место для прощальной гастроли.
Мы летим в Вермонт с двумя знакомыми игроками - Питером Духаном и Келли Эверденом. Келли сообщает, что перед отъездом ему удалось добыть сетку турнира в Страттоне.
- Кто хочет узнать имя своего соперника?
- Я!
- Нет, Андре, лучше бы тебе этого не знать.
- Да ладно! Кто же мне достался?
- Люк Дженсен.
- Черт!
Люк - лучший молодой спортсмен в мире, безоговорочный фаворит турнира. Отворачиваюсь к окну и смотрю на облака. Ну почему я не ушел победителем? Почему не сделал этого после матча с Чангом?
ЛЮК ОДИНАКОВО ХОРОШО подает справа и слева, за что заслужил прозвище Двурукий. На его подаче мяч летит со скоростью 130 километров в час, с какой бы руки он ни бил. Тем не менее сегодня его первая подача уходит в аут, после чего мне удается выиграть и вторую. Победив в трех сетах и продвинувшись дальше в сетке турнира, я, кажется, поражен куда больше, чем Люк.
Следующий мой соперник - Пат Кеш. Он недавно выиграл Уимблдонский турнир - через двенадцать дней после того, как мои надежды похоронил «кладбищенский корт». Кеш - настоящая машина, спортсмен до мозга костей, он прекрасно двигается и столь искусно играет, что, кажется, находится в десяти точках корта одновременно. Однако в самом начале встречи я замечаю, что соперник не силен в подаче крученых мячей, получаю прекрасные, прямо-таки джентльменские пасы прямо на уровне глаз, имея возможность отвечать ударами, которые он не в состоянии парировать. Поскольку у меня нет шансов победить, хочу продемонстрировать достойную игру, чувствую себя свободным и раскрепощенным, и это заставляет Кеша нервничать. Он, кажется, шокирован происходящим. Он пропускает первые подачи, а, поняв, что призрак поражения отступил, я вкладываю все свои силы и умение в то, чтобы отбивать его подачи. Всякий раз, пропуская мой мяч, Кеш сердито смотрит на меня из-за сетки, будто хочет сказать: «Мы так не договаривались! Ты не должен был этого делать!»
В своей самонадеянности он делает глупую ошибку: все больше времени проводит у сетки с озадаченным видом, вместо того чтобы отступить к задней линии и придумать новую стратегию игры. После того как я в очередной раз отлично отбиваю его подачу, он отвечает довольно средненьким ударом с лета, и я вновь выигрываю мяч. Он стоит, уперев руки в бедра, на его лице - обида от жуткой несправедливости происходящего.
- Вот так и смотри, - думаю я. - Продолжай в том же духе!
Ближе к концу игры каждый мяч соперника представляет для меня столь легкую цель - так послушно летит в мою сторону, так легко отбивается, - что это кажется несправедливым. Легко выигрываю каждое очко: хотелось лишь провести игру достойно, но я завершаю ее триумфально! Поразительно, победа за мной: 6-7, 6-7.
