Жорес Медведев - Никита Хрущев
Возможно, создание в перспективе двухпартийной системы было бы весьма полезным для страны направлением развития, но КПСС еще не была к этому готова. Возникшее в областях двоевластие можно было ликвидировать только вместе с властью Хрущева. В начале 1963 года было еще неясно, когда это произойдет: через год, два или три, но во всяком случае очередной съезд партии, который планировалось провести либо в конце 1964 года, либо в 1965 году, неизбежно должен был решить судьбу Хрущева и вернуть партию к привычным принципам территориального обкомовского и райкомовского единовластия. Короли хотели получить назад свои королевства, даже ценой потери верховного вождя. Его могли спасти лишь какие-то грандиозные успехи страны. В 1963 году Хрущев праздновал юбилей – десять лет на посту Первого секретаря и пять лет руководства Советом министров. В этом году Хрущева усиленно восхваляли повсюду: в прессе, в речах, в кинофильмах. Издавали многотомные собрания его трудов, увеличился тираж портретов Хрущева, кинохроника усиленно рекламировала его деятельность, и все говорило о том, что этот юбилей будет триумфальным. К большому сожалению для Хрущева, именно в сельском хозяйстве, которое он столь активно и неутомимо поднимал и развивал, в 1963 году произошла катастрофа.
Глава 15 Сельскохозяйственная катастрофа 1963 года
В 1963 году в некоторых областях СССР случилась засуха, но не сильная и не на большой территории. И тем не менее эта засуха обернулась катастрофой, грозившей голодом обширным районам страны. В 1953 году, который также был неурожайным, Хрущев обвинил Маленкова в том, что для ликвидации последствий неурожая он решил продавать населению стратегические запасы зерна из государственных резервов. Хрущев считал, что стратегические запасы зерна неприкосновенны. Засуха 1963 года не вызвала сначала большого беспокойства у населения. Почти восемь лет официальная пропаганда утверждала, что производство продовольствия в стране почти удвоилось по сравнению с 1953 годом. Конечно, думал каждый, могут быть неурожаи, но за восемь-девять лет государство накопило достаточные резервы, чтобы избежать серьезных проблем. Но уже в сентябре 1963 года, накануне десятой годовщины знаменитого поворотного пленума ЦК КПСС, в обширных южных районах СССР, на Украине, Северном Кавказе, в Закавказье и других местах резко ухудшилось снабжение населения хлебом. У магазинов появились длинные очереди, люди стояли часами, чтобы купить два-три килограмма хлеба. По всей стране ввели норму продажи хлеба в одни руки. Мука же полностью исчезла в прилавков. В Москве и Ленинграде положение было удовлетворительное, но в столицу из ближайших городов начали приезжать тысячи людей за продуктами. Вскоре стало очевидно, что государственных резервов зерна в СССР нет.
По всем расчетам урожай 1963 года не мог обеспечить страну продовольствием до нового урожая в 1964 году в условиях свободной продажи. Следовало опять вводить карточную систему, нормирование продовольствия, отмененное после войны в 1947 году.
Для Хрущева это стало большой личной катастрофой. Было очевидно, что голод в южных районах страны вызовет сильное недовольство и дальнейший кризис сельского хозяйства, который нельзя будет быстро преодолеть. Предотвратить это могли только грандиозные закупки зерна и продовольствия за границей, но в СССР не имелось для этого достаточных запасов твердой валюты. Хрущев принял смелое решение – использовать для покупки зерна не только имеющиеся небольшие резервы валюты, но и золотой запас страны. На лондонский золотой рынок были отправлены многочисленные слитки золота, первая партия была в 500 тонн. Торговые делегации стали скупать зерно во многих странах, в основном в Канаде, в Австралии, в Европе, немного – в США. Всего было, по-видимому, закуплено около 12–15 миллионов тонн и это, вместе с закупками другого продовольствия, помогло избежать голода, хотя снабжение населения продуктами было, конечно, хуже, чем в 1962 году.
Продовольственная катастрофа 1963 года, вызвавшая впервые в истории СССР и России столь значительные закупки зерна за границей, не была, однако, результатом только засухи, а следствием многих причин, накапливавшихся с 1959 года. Когда в 1959 году выяснилось, что сельское хозяйство СССР не выполнило слишком завышенных требований нового семилетнего плана, то, как это часто бывает, обвинения легли на колхозы и на колхозников. Одно из них состояло в том, что колхозники слишком мало работают в колхозах и слишком много времени уделяют своему личному приусадебному хозяйству. Кроме того, повышенные обязательства по сдаче мяса государству толкали многих администраторов на принудительные закупки коров и другого скота у колхозников, хотя это полностью противоречило политике сентябрьского пленума ЦК в 1953 году. Лишь за один 1953 год колхозы и совхозы закупили у колхозников и рабочих совхозов более 3 млн коров, а в 1960 году поголовье скота в личном пользовании людей уменьшилось еще на 2,5 млн голов. Общее количество коров в личном пользовании в 1960 году стало меньше уровня 1953 года. В 1961 и 1962 годах Хрущев продолжал эту политику давления на личные хозяйства колхозников и рабочих совхозов, стараясь экономическим принуждением заставить их интенсивнее работать в колхозах, быть более зависимыми от колхозного производства. На 1 января 1963 года в личном пользовании колхозников было только около 10 миллионов коров [46] вместо 22 миллионов в 1958 году. Значительно уменьшилось и количество свиней, овец, коз и разной птицы. В то же время принудительно закупаемый у колхозников скот не был достаточно обеспечен кормами на колхозных фермах. На Украине, например, при увеличении количества скота на колхозных фермах в 1959–1962 годах на 43 % количество кормов увеличилось только на 1 % [47] . Поэтому в целом ни производство мяса, ни производство молока не росли пропорционально увеличению поголовья «общественного» скота, а практически не менялись или даже снижались. Но из-за дополнительных 10 миллионов необеспеченных кормами коров (раньше колхозники их все же кормили без помощи государства) резко возросли потребности колхозов в кормовом зерне и уменьшилось количество зерна, проданного государству. Колхозы могли бы постепенно увеличивать поголовье скота пропорционально росту кормовой базы, но не за счет конфискации коров у колхозников. Обещания, что их будут снабжать молоком, маслом и мясом из колхозных фондов, не выполнялись, тем более что даже снабжение городов молоком и мясом ухудшилось и из-за недостатка кормов надои в среднем на одну корову снизились по стране по сравнению с 1958 годом.
Одновременно ограничивалось пригородное животноводство, которое раньше поощрялось. Хрущев, объявивший в 1953 году, что и горожане, и жители небольших поселков могут заводить скот, в 1959 году внес на рассмотрение Верховного Совета специальный указ о запрещении горожанам держать скот в своих хозяйствах. Указ этот был принят, и в народе его прозвали в народе «скотским». Он был принят главным образом из-за того, что государство не могло, как раньше, продавать корма для личного скота, их не хватало и для колхозов. Поэтому некоторые жители пригородных районов стали скупать на корм животным печеный хлеб. Продажа и скармливание печеного хлеба скоту были объявлены преступлением, за которое наказывали лишением свободы. Все эти меры вызвали недовольство населения и особенно крестьян, и отнюдь не привели к повышению производительности труда. Зато резко снизилось производство продовольствия в частном секторе, и это поставило в зависимость от централизованного государственного и общественного снабжения несколько десятков миллионов крестьянских семей.
