Рой Медведев - Политические портреты. Леонид Брежнев, Юрий Андропов
Желание Брежнева видеть новым министром обороны Устинова не слишком нравилось тогда как отдельным влиятельным политикам, так и в еще большей мере весьма влиятельной военной верхушке. Профессиональные военные лидеры были явно недовольны планами Политбюро относительно преемника Малиновского. Их давление на Брежнева было достаточно сильным, и он не решился тогда пойти против мнения военных. Многие из маршалов – героев Отечественной войны – находились еще в хорошей форме, и наиболее сильной была тогда группа, возглавляемая маршалом А. А. Гречко. Напомню, что в годы войны Гречко некоторое время командовал 18-й армией, где полковник Брежнев возглавлял политотдел. Конечно, они были знакомы еще с тех времен, но было бы неверным преувеличивать близость Гречко и Брежнева. К 1967 году Гречко уже семь лет возглавлял Объединенные вооруженные силы Варшавского Договора. По многим свидетельствам, он не относился к Брежневу с особым почтением. Л. И. Брежнев чувствовал это, но ему все же пришлось уступить нажиму военных – именно А. А. Гречко был назначен в 1967 году министром обороны СССР. Главнокомандующим сухопутными войсками и заместителем министра обороны стал генерал армии И. Г. Павловский, считавшийся близким другом Брежнева. Надо отметить также, что еще в конце 1964 года Брежнев стал Председателем Совета обороны СССР – высшего органа по руководству обороной страны. Раньше во главе Совета обороны стоял Н. С. Хрущев. (Ни состав, ни характер работы Совета обороны СССР никогда подробно не освещался в советской печати.)
В самом конце 60-х годов произошло еще одно важное изменение в составе руководства. Неожиданно для многих был снят со своего поста первый секретарь Ленинградского обкома КПСС В. С. Толстиков. Он был назначен послом СССР в Китае, что при тогдашних отношениях между СССР и КНР можно было расценивать как явное понижение. Толстиков не без оснований считался консерватором и сталинистом, и в Ленинграде он неизменно проводил очень жесткую линию, особенно в отношении творческой интеллигенции. Толстиков отнюдь не находился в какой-либо оппозиции Брежневу и, как рассказывали мне тогда, главным поводом для понижения Толстикова был скандальный эпизод в Финском заливе, когда пограничный катер задержал яхту Толстикова за пределами советских территориальных вод, причем хозяин яхты был в сомнительной компании двух мужчин и трех женщин. Все были не очень трезвы, имели на себе минимум одежды и вовсе не имели никаких документов. Роскошная яхта была взята на буксир и препровождена на морскую погранзаставу, начальник которой немедленно дал знать о происшедшем в КГБ Андропову, а последний, естественно, позвонил Брежневу. Всем было известно, что Брежнев никогда не был особенно строг по части нравственности к высшим партийным и государственным работникам. Но то, что случилось с Толстиковым, выходило за рамки неписаных правил. Ему стали подыскивать новую работу.
Назначение его послом в КНР не обошлось, конечно, без множества ядовитых насмешек. В 1970 году отношения между Китаем и Советским Союзом были сведены до минимума. Поэтому штат советского посольства в Пекине был резко сокращен. Кроме того, еще в разгар так называемой «культурной революции» были отправлены на родину семьи всех дипломатов и весь женский персонал.
Первым секретарем Ленинградского обкома партии стал Г. В. Романов, который с 1962 года выполнял работу второго секретаря этого же обкома. В конце 60-х годов мало кто знал о Романове, и его новое назначение не породило никаких слухов, кроме множества различных анекдотов, связанных с его фамилией, – в Петербурге-Ленинграде возродилась-де новая династия Романовых. Только через несколько лет Г. В. Романов вошел в состав Политбюро, что так и не удалось сделать его предшественнику, слишком любившему пикантные морские прогулки на яхте.
Все перечисленные выше перемены в верхних эшелонах власти не сделали, однако, Брежнева к концу 60-х годов хозяином положения, ибо многие из членов Политбюро выдвинулись еще при Сталине и занимали не только в 40-е, но и в 50-е годы гораздо более высокое и прочное положение в партии и государстве. Другая часть членов Политбюро выдвинулась, как и сам Брежнев, во времена Хрущева. Этим людям Брежнев был обязан своим избранием на пост лидера партии и поэтому никак не мог игнорировать их мнение. И все же, пользуясь своим положением и возможностями, Леонид Ильич начал осторожно выдвигать ближайших друзей и дальних родственников на важные посты в партийном и государственном аппарате. Я уже говорил выше о Цвигуне, Циневе и Павловском. В органах Министерства охраны общественного порядка не оказалось таких авторитетных профессиональных лидеров, которые могли оказать давление на Политбюро, и предложение Брежнева – назначить министром не одного из генералов внутренних войск, а партийного работника – было принято. Брежнев предложил на этот пост кандидатуру Н. А. Щелокова, старого друга семьи, выпускника все того же Днепропетровского металлургического института, который все еще работал в Молдавии в качестве второго секретаря ЦК КП Молдавии. В 1968 году было решено восстановить упраздненное при Хрущеве общесоюзное Министерство внутренних дел. И министром стал все тот же Щелоков. Семичастный утверждает ныне, что и он, занимавший тогда еще пост председателя КГБ, и Шелепин, как член Политбюро, выступили с решительными возражениями против кандидатуры Щелокова[45]. Может быть. Но Брежнева поддержали Подгорный, Шелест и другие. Щелоков быстро перебрался в Москву. Он получил большую квартиру в том же доме на Кутузовском проспекте, где жил и сам Брежнев. В этом же доме этажом выше имел квартиру и Андропов. Вскоре Щелоков получил и большую дачу в подмосковном правительственном поселке Жуковка.
Еще в 1965 году членом Военного совета и начальником политуправления Московского военного округа стал один из ближайших друзей и соратников Л. И. Брежнева еще по работе в партийных органах Днепропетровска в довоенные годы К. С. Грушевой. Важный пост управляющего делами ЦК КПСС занял давний выпускник все того же Днепропетровского металлургического института Г. С. Павлов, работавший до того на малозначительном посту в аппарате Комитета партийного контроля при ЦК КПСС. Еще более важный пост заведующего Общим отделом ЦК КПСС занял в 1965 году К. У. Черненко, перешедший сюда с должности начальника секретариата Президиума Верховного Совета СССР, где, как я упоминал, ему было трудно сработаться с А. И. Микояном. Стал быстро увеличиваться и личный секретариат генсека, возглавляемый днепропетровцем Г. Э. Цукановым. К концу 60-х годов в нем имелось уже около 20 помощников, секретарей и референтов. В их числе были и крайне агрессивные, но малограмотные сталинисты вроде В. А. Голикова, и очень компетентные антисталинисты, как, например, А. Е. Бовин. Еще один близкий друг и земляк Брежнева, Н. А. Тихонов, перешел с более скромной должности заместителя председателя Госплана СССР на высокий пост заместителя Председателя Совета Министров СССР. Неудивительно, что после XXIII съезда КПСС Н. А. Тихонов был также переведен из кандидатов в члены ЦК КПСС.
