Рой Медведев - Политические портреты. Леонид Брежнев, Юрий Андропов
На пост первого секретаря Московского горкома КПСС был избран 53-летний В. В. Гришин. Бывший инженер-железнодорожник из Подмосковья, Гришин еще в 1939 году вступил в партию, а уже в 1942 году, отслужив в армии (1938–1940 гг.), был избран вторым секретарем Серпуховского горкома партии. Вскоре он стал первым секретарем горкома, где проработал восемь лет до 1950 года. Его работа в Серпухове, казалось, шла успешно. Но что-то ему хотелось скрыть из событий этого периода, так как при проверке его партийных дел уже в 80-е годы никто не смог найти партийных документов молодого Гришина: ни его заявления о приеме в партию, ни соответствующих рекомендаций. С 1950 года Гришин перешел на работу в Московский горком партии, и с 1952 по 1956 год работал вторым секретарем МГК КПСС. Однако вскоре после XX съезда Гришин заменил Шверника на посту председателя ВЦСПС и задержался на этой должности 11 лет. Руководство профсоюзов не пользовалось у нас в стране сколько-нибудь значительным влиянием и престижем в составе власти, да и среди населения. Неудивительно поэтому, что только в 1961 году Гришин был избран в члены Политбюро ЦК КПСС, а еще через десять лет – членом Политбюро.
Вместо В. Е. Семичастного на должность председателя КГБ был назначен Ю. В. Андропов, занимавший до этого пост секретаря ЦК КПСС и заведующего одним из международных отделов ЦК – по социалистическим странам. Его непосредственным шефом в ЦК являлся М. А. Суслов. Можно предположить, что новое назначение Андропова состоялось по рекомендации и настоянию Суслова. С одной стороны, Суслов мог видеть в Андропове возможного конкурента в сфере идеологии. С другой стороны, члены Политбюро не хотели и чрезмерного усиления власти самого Брежнева в том случае, если бы председателем КГБ стал один из фаворитов Леонида Ильича. Относительная независимость, самостоятельность и высокий интеллект Андропова были уже тогда известны в высших партийных кругах. После Берии ни один из председателей КГБ не входил в состав Политбюро, и только Андропов был избран кандидатом в члены Политбюро. Это увеличивало личное влияние и власть самого Андропова, но и авторитет КГБ, штат которого вскоре был значительно увеличен. Расширилась и сфера деятельности КГБ. Так, например, в системе госбезопасности были восстановлены почти все ранее ликвидированные районные звенья, а также отделы в большинстве вузов, крупных предприятий и учреждений. Большая часгь научно-исследовательских институтов была переведена на новый режим, для входа в них нужен был теперь специальный пропуск. Здесь был расширен режим секретности и система допусков к секретной работе, хотя зачастую в данном институте по секретной тематике могла работать только одна небольшая лаборатория. Предполагалось, что научный работник, подписавший тот или иной документ о допуске к секретной работе, будет вести себя иначе, чем «вольный ученый». Если после XX съезда КПСС все главные проблемы идеологической борьбы рассматривались в ЦК, для чего был создан специальный отдел по «идеологическим диверсиям», то теперь, в конце 60-х годов, главные функции и обязанности по борьбе с «идеологическими диверсиями» были возложены на КГБ, который вел эту борьбу отнюдь не средствами идеологической полемики.
До 1967 года Андропов был мало известен в стране и в партии, хотя в аппарате ЦК о нем говорили не только как о самостоятельном и умном, но и как жестком и вместе с тем очень осторожном человеке. По своим убеждениям Андропов был безусловно антисталинистом и в международном отделе ЦК сумел окружить себя сравнительно молодыми и талантливыми работниками, которые не скрывали своего отрицательного отношения к Сталину и сталинизму. Характерно, что при переходе в КГБ Андропов не взял с собой почти никого из сотрудников своего отдела, хотя ему пришлось в 1967–1970 годах не только значительно расширить, но и изменить состав сотрудников КГБ. На этот раз сюда привлекались не бывшие комсомольские деятели, а главным образом партработники различных уровней. Андропов был политиком по призванию, он жил политикой и, видя вокруг себя слишком много бездарных политиканов, жаждавших в первую очередь жизненных благ и привилегий, несомненно, ставил перед собой далеко идущие цели. Он вполне лояльно относился в 60-е годы к Брежневу, но вовсе не был человеком из его «команды»; напротив, он осторожно и постепенно старался расширить свое собственное влияние и власть. Думаю, что, планируя как-то политическую карьеру, Андропов думал о продвижении вверх через партийный аппарат. В конце 60-х годов в ЦК КПСС не было ни одного крупного партийного работника, кроме Андропова, который в случае возможного ухода Суслова мог бы занять его место «главного идеолога». Возможно, что и Суслов понимал это, а поэтому очень охотно предложил именно Андропова на пост председателя КГБ. И Юрий Владимирович принял новое назначение, тем более что оно сопровождалось его повышением в партийной иерархии. Однако вряд ли Андропов мог предположить, что он пробудет на новом посту целых 15 лет, т. е. больше, чем любой из его предшественников.
Надо сказать, что осложнения с Шелепиным и Семичастным стали важным уроком для Брежнева и его пока еще не всесильной «команды». Поэтому Брежнев отнюдь не собирался предоставлять Андропову полную свободу действий в КГБ. Почти одновременно с Андроповым первым заместителем председателя КГБ был назначен генерал С. К. Цвигун, который возглавлял до этого комитеты государственной безопасности в Молдавии, Таджикской и Азербайджанской ССР. (Я уже писал ранее о близких и даже родственных отношениях между Брежневым и Цвигуном.) Еще с 1954 года на ответственной работе в КГБ находился и генерал Г. К. Цинев, с которым Брежнев был знаком по работе в Днепропетровске. Кроме того, Цинев тоже учился в Днепропетровском металлургическом институте, который закончил всего на год раньше Брежнева. С 1970 года Цинев также стал одним из заместителей Андропова в КГБ. Начальником Управления кадров КГБ в 1967 году был назначен В. М. Чебриков, работавший до того вторым секретарем Днепропетровского обкома КПУ. Чебриков принадлежал уже к иному поколению, чем Брежнев, но он также окончил Днепропетровский металлургический институт, правда позже – в 1950 году. Он не входил поэтому в окружение Брежнева, хотя нетрудно предположить, что он был раньше представлен Леониду Ильичу кем-то из его ближайших друзей. В 1968 году Чебриков был назначен одним из заместителей Андропова.
Придя в КГБ, Андропов должен был, конечно, уделять серьезное внимание и чисто профессиональной стороне деятельности органов, и под его руководством уровень работы КГБ в целом и его отдельных работников и отделов существенно повысился. Однако он не хотел, чтобы на него смотрели только как на шефа «тайной полиции». И действительно, он добился того, что вошел в число руководителей партии, ее ведущих политиков.
