Александр Керенский - Россия на историческом повороте: Мемуары
Извольского мучили кошмары внезапной войны отнюдь не из-за игры воображения или потому, что он был нерешительным государственным деятелем, как отозвался о нем лорд Эдвард Грей. Если он и был осторожным, возможно, чрезмерно осторожным дипломатом, то лишь потому, что России становилось все труднее следовать дорогой мира в Европе, балансировавшей на грани войны. Сам лорд Грей в своих мемуарах пишет, что Европа, неуклонно и стремительно вооружаясь, с фатальной неизбежностью приближалась к войне, что все правительства не доверяли друг другу и видели ловушку в любом, даже самом невинном дипломатическом шаге.
Не будучи способной создать новый международный баланс сил, а также сдержать мирными средствами чудовищный динамизм германской экономической и военной машины, Антанта все больше концентрировала свои усилия на производстве и совершенствовании вооружений. Увеличение же армий и военных флотов неизбежно подталкивало Европу все ближе и ближе к вооруженному столкновению, ибо в ходе всякой гонки вооружений в конце концов наступает психологический момент, когда война кажется единственным средством освобождения от невыносимого ожидания катастрофы. После 1909 года война стала лишь вопросом времени. Начала исчезать разграничительная линия между работой дипломата и штабного офицера.
В канун первой мировой войны в Европе существовали три основные проблемы. Это, во-первых, англо-германская борьба за военно-морское превосходство; во-вторых, австро-германо-российские разногласия в отношении Балкан и Турции; и, в-третьих, франко-германское соперничество в вопросе об Эльзасе и Лотарингии и африканских колониях. Разрешение этих проблем было предоставлено дипломатам. Как известно из опубликованных ныне документов, большинство из них отнеслось к этому делу вполне добросовестно. Однако, несмотря на добрые намерения тех, кто осуществлял «секретную дипломатию», эти три проблемы становились все более запутанными и трудноразрешимыми. Приближалось время, когда задача распутать их перейдет от дипломатов к военным.
Нет сомнений в том, что международную обстановку определяло англо-германское соперничество. Когда же германское правительство окончательно решило ускорить начало войны в Европе? Еще в России, да и некоторое время после отъезда оттуда, я придерживался общепринятой точки зрения о том, что Германия приняла решение о начале превентивной войны сразу же после того, как в 1914 году на тайной конференции лидеров большинства Думы («Прогрессивного блока») в самом конце весенней сессии была одобрена широкая военная программа, предусматривавшая радикальную реорганизацию оборонительной системы России вдоль западной границы. Теперь же, пересмотрев германскую политику периода Балканских войн, я пришел к выводу о том — и это мое глубокое убеждение, — что германское командование утвердило план превентивной войны еще летом 1912 года. Подготовка к ней последовательно и спешно осуществлялась как во время Балканской конференции, так и после нее.
В феврале 1912 года Британское правительство предприняло последнюю попытку достичь соглашения с Германией о прекращении строительства военных кораблей в обоих странах. Для переговоров по этому вопросу в Берлин был направлен влиятельный член кабинета министров и сторонник дружественных отношений с Германией лорд Холдейн, который провел там ряд важных встреч с представителями политических и официальных кругов. Как и следовало ожидать, миссия лорда Холдейна завершилась полным провалом, и он вернулся в Лондон с пустыми руками. Берлинское правительство не было склонно заключать какое-либо соглашение о военно-морских силах до тех пор, пока не произойдет определенных изменений во внешней политике Англии, на которых настаивала Германия. Великобритания, со своей стороны, вообще никогда не была склонна идти на уступки в своей внешней политике, тем более не могла себе этого позволить в 1912 году.
За отъездом из Берлина лорда Холдейна почти немедленно последовало решение о дополнительных ассигнованиях на усиление германских военно-морских сил. 8 марта рейхстаг утвердил второй законопроект о развитии военно-морских сил, внесенный адмиралом Тирпицем.
Миссия Холдейна была последней попыткой Англии предотвратить вооруженное столкновение с Германией. Когда она потерпела провал, то, как мне рассказывал в Лондоне в 1918 году сам Холдейн, неизбежность войны стала очевидной. И с лета 1912 года к ней стали лихорадочно готовиться все европейские державы.
По инициативе британского адмиралтейства между правительствами Англии и Франции было достигнуто сверхсекретное соглашение, о котором не было никаких упоминаний в официальных документах, касавшееся дислокации их военно-морских сил. Весь британский военный флот предполагалось сконцентрировать в проливе Ла-Манш и в Северном море — Великобритания тем самым брала на себя защиту северного побережья Франции; французский же флот предполагалось сосредоточить в районе Средиземного моря.
Приняв на себя обязанность на случай войны с Германией охранять северное побережье Франции, кабинет Асквита и Грея пошел на обязательное участие Британии в войне, в которую в силу союза с Францией неизбежно была бы втянута и Россия. В Берлине это англо-французское соглашение о сферах действий флотов двух стран, которое не укрылось от внимания германской разведки, «положило конец последней надежде Германии на подрыв по дипломатическим каналам англо-франко-российского согласия».
Французский кабинет, в свою очередь, уверенный в поддержке Великобритании, полностью пересмотрел свои отношения с Россией по вопросу о положении на Балканах. 25 октября 1912 года русский посол в Париже А. П. Извольский информировал министра иностранных дел С. Д. Сазонова о следующем политическом заявлении французского кабинета: «Отныне Франция считает, что территориальные притязания Австрии нарушают общий баланс сил в Европе и соответственно интересы самой Франции».
Иными словами, Франция поощряла Россию занять более жесткую позицию на Балканах. Одновременно Франция стала оказывать давление на Россию с целью заставить ее как можно скорее реорганизовать и усилить вооруженные силы и без промедления закончить строительство важных в стратегическом отношении железных дорог.
Сама же Франция осуществила, начиная с 1911 года, ряд мер по укреплению мощи своей артиллерии и к тому времени располагала достаточным числом тяжелых полевых орудий. В августе 1913 года была завершена модернизация армии и был введен трехлетний срок воинской службы, хотя закон об этом был принят после долгого и упорного сопротивления со стороны профсоюзов, социалистической партии и левых радикалов. Все законы об ассигнованиях на перевооружение и увеличение вооруженных сил вызвали сильнейшее противодействие в парламенте, тем не менее в конечном счете были утверждены.
