Евгений Матонин - Яков Блюмкин: Ошибка резидента
Думали ли мы о побеге? По крайней мере, я — нет… нисколько. Я знал, что наше деяние может встретить порицание и враждебность правительства, и считал необходимым и важным отдать себя, чтобы ценою своей жизни доказать нашу полную искренность, честность и жертвенную преданность интересам Революции… Кроме того, наше понимание того, что называется этикой индивидуального террора, не позволяло нам думать о бегстве. Мы даже условились, что если один из нас будет ранен и останется, то другой должен найти в себе волю застрелить его. Но напрашивается лукавый вопрос: а почему мы приказали шоферу не останавливать мотор? На тот случай, если бы нас не приняли и захотели проверить действительность наших полномочий, мы должны были скорей поехать в ЧК, занять телефон и замести следы попытки. Если мы ушли из посольства, то в этом виноват непредвиденный, иронический случай».
В 1921 году уже бывший член ЦК партии левых эсеров Владимир Карелин рассказывал, что у Смоленского рынка встретил мчащийся автомобиль. В нем сидели два полуголых человека, которые что-то кричали и махали шапками. Почему полуголых — сказать трудно. Возможно, одежду сорвало с них взрывной волной, а возможно, Андреев перевязал своей рубашкой раненного в ногу Блюмкина. Карелин, разумеется, сразу узнал их — это действительно были торжествовавшие победу Блюмкин и Андреев.
Ходили слухи, что пятна крови на паркете в здании германского посольства так никогда и не удалось отмыть до конца. И даже через несколько лет еще можно было увидеть то место, где лежал смертельно раненный Мирбах. Если это правда, то есть в этом какой-то мрачный символизм. Особенно учитывая то, что в особняке Берга по адресу: Денежный переулок, 5, в 1919 году разместился Исполком Коммунистического интернационала, и в бывшем германском посольстве бывали все самые известные коммунисты мира. Интересно, являлись ли им «кровавые Мирбахи»?
«У вас были октябрьские дни, у нас — июльские». Шляпы Блюмкина
Так получилось, что почти вся слава «убийцы Мирбаха» досталась Блюмкину. И если сегодня кто-то из обычных людей еще помнит, кем был этот человек, то прежде всего вспоминает: «А, это тот, кто застрелил немецкого посла». Но интересно, что в шестом томе Большой Советской энциклопедии, который вышел в свет в 1927 году и в котором еще до запрета успели разместить статью о Якове Блюмкине, о его роли в покушении говорится весьма обтекаемо: «…принимал ближайшее участие в организации покушения на графа Мирбаха, германского посланника в Москве».
Но кто же на самом деле убил Мирбаха? Из рассказов свидетелей-немцев это понять почти невозможно — они говорили, что в графа стреляли оба террориста. В показаниях Блюмкина в 1919 году тоже нет прямого ответа на этот вопрос. Но ему самому всегда весьма льстило «звание убийцы Мирбаха», и он всячески спекулировал им. Имя Николая Андреева в этой связи вспоминали гораздо реже, но все-таки ходили упорные слухи, что именно он, а не Блюмкин убил германского посла.
Эти слухи задевали и обижали Блюмкина. Выступая, например, в марте 1921 года в московском Доме печати с рассказом о событиях 6 июля, он счел необходимым опровергнуть разговоры о том, что Мирбаха убил не он, а Андреев. К тому времени Андреева уже не было в живых, и свою версию убийства он изложить не мог. Так что в истории именно Блюмкин остался «убийцей Мирбаха», хотя определенные сомнения остаются.
«Я оказался раненным в левую ногу, ниже бедра. К этому прибавились полученные при прыжке из окна надлом лодыжки и разрыв связок. Я не мог двигаться. Из автомобиля в штаб отряда Попова меня перенесли на руках матросы», — рассказывал Блюмкин. Дело происходило уже в штабе отряда — в Трехсвятительском переулке. Там его подстригли, сбрили ему бороду, переодели в солдатскую форму и перенесли в лазарет отряда, который размещался на противоположной стороне улицы. Таким образом, в штабе Попова сделали все возможное, чтобы скрыть Блюмкина. Никто не сомневался в том, что его будут искать.
* * *В первые минуты после бегства террористов в германском посольстве царила суматоха. Немцы ожидали нападения, поэтому наспех организовывали оборону. Пытались дозвониться до представителей правительства, но безуспешно. Наконец, майор фон Ботмер и лейтенант Мюллер поехали на машине в «Метрополь», где размещался Наркомат иностранных дел.
В наркомате они нашли только Карахана, который, как вспоминал фон Ботмер, при их появлении сбежал с какой-то дамой в соседнюю комнату и там заперся. Вероятно, он решил, что немцы пришли его убивать или арестовывать. Потом он все-таки вышел к посетителям и услышал от них новость об убийстве Мирбаха. Он обещал сообщить это «во все необходимые инстанции».
Вскоре об убийстве узнали Ленин, Свердлов, Троцкий, Дзержинский, Чичерин и другие лидеры большевиков. Решили, что Ленин, Свердлов и Чичерин поедут в германское посольство выражать соболезнования. Пока они собирались, особняк в Денежном переулке заполнился большевиками рангом пониже: Радек, Стучка, Бонч-Бруевич, Карахан. Прибыл для защиты посольства отряд латышских стрелков. Приехал Дзержинский.
«Лейтенант Мюллер встретил меня горьким упреком: „Что вы теперь скажете, господин Дзержинский?“ — вспоминал он. — Мне показана была бумага, удостоверение, подписанное моей фамилией… Такого удостоверения я не подписывал, всмотревшись в подпись мою и т. Ксенофонтова, я увидел, что подписи наши скопированы, подложны… Я распорядился немедленно отыскать и арестовать его <Блюмкина> (кто такой Андреев, я не знал)».
В вестибюле допрашивали какого-то человека, русского немца, который ждал приема у Мирбаха и показался подозрительным. Но потом его отпустили. Наконец, приехал Ленин, а с ним — Свердлов и Чичерин.
«Нас пригласили в большую парадную комнату. Мы все уселись. Водрузилась торжественная мертвая тишина… Владимир Ильич, сидя, произнес краткую реплику на немецком языке, в которой принес извинения правительства по поводу случившегося внутри здания посольства, где мы не имели возможности оказать помощь германскому представительству, — пишет в воспоминаниях Бонч-Бруевич. — Он высказал глубокое соболезнование по поводу трагической смерти посла и прибавил, что дело будет немедленно расследовано и виновные понесут заслуженную кару».
Выразив соболезнования, члены советского правительства уехали из посольства. Результаты первого обследования здания свидетельствовали не в их пользу — в посольстве остались документы, забытые террористами: папка с делом Роберта Мирбаха, удостоверение ВЧК с подписями Дзержинского и Ксенофонтова, да и фамилии тех, кто совершил убийство, были известны.
