Дмитрий Шестаков - Упрямый классик. Собрание стихотворений(1889–1934)

Шум восточного базара.
Зной восточного луча.
Знаю, я с тобой не пара,
Да весна-то горяча,
Да красива до залива
Каменистая тропа,
Да журчит неторопливо
Говорливая толпа…

Как беглый сон, неверно счастье,
Оно – улыбка в море слез,
Осенний луч сквозь туч ненастья,
Усталый зов последних роз.
Судьба-палач люта некстати,
Но в холодеющую даль
Возьмешь ты память об утрате
И ею светлую печаль.

Над волной гульливой Бренты
В хороводе стройных дев
Я не раз живой сирвенты
Слышал тающий напев…

Живые сны Шехерезады,
Непобедимая весна,
Ты для утехи, для отрады
Под этим небом рождена.

Как хороши живые формы
Иных торжественных веков,
Какие в них пылают штормы,
Какая сладость для певцов.
И потрясенный их струнами,
Как в море брошенный челнок,
Я жду в сверкающее пламя
И свой подкинуть уголек.

Не говори, что ты болен и стар.
Слышишь ли сердца томительный жар,
Видишь ли в небе звезда за звездой,
В небе и в море, как путь золотой.
В небе и в море и в сердце у нас
Звезды проходят в таинственный час.
Не говори, что ты болен и стар.
Слышишь ли сердца томительный жар.

Весенним утром чутко дышит
Веселой далью юный взор
И песню ласковую слышит,
В живой зовущую простор.
Но не забыл старик крушенья
И под лазурью пелены
Всё чует бури и смятенья
И гул разгневанной волны.

Лови прекрасное мгновенье
Прекрасной радости земной:
Оно мелькнет, как сновиденье,
Как шепот листьев в тьме ночной,
Чтоб в позднем сне, сквозь полог дали
Предстать на миг средь темноты,
Как слабый вздох, как зов печали,
Как обманувшие мечты…

Мое кольцо всегда мне мило,
Мое кольцо – надежный друг,
Мое кольцо всю жизнь втеснило
В один нерасторжимый круг,
Нерасторжимый, нерушимый,
Не убегающий, как клад,
И сердцем набожно хранимый
До крышки гроба без утрат.

Будь песнь твоя нежна и робко
Колышет розы лепестки,
Пока в хмелю над зыбкой тропкой
Вздыхает тополь у реки.
Будь песнь твоя грозна и в очи
Сверкает жалом, как змея,
Когда в бреду безумной ночи
Зовешь ты мщение, звеня.

Я схимник. Сумрачных тропинок
Давно позвал меня тайник.
Давно мне стал пустынный инок
На жизнь и веру проводник.
И вот живу я в низкой келье,
И надо мной под небеса,
Благословляя новоселье,
Гудят молитвами леса.
Взойди, поникни головою,
Да не гордись: тут Божий храм.
Я всю тоску твою устрою,
Всю ясность правды передам.
Когда же смерть неторопливо
Толкнется в темное окно,
Что ж – Божий гость. «За мной? Счастливо!
Уж всё, гляди, припасено».

Я рад, когда лесного шума
Заслышу сумеречный зов,
Когда кругом обступит дума
Косматых елей и дубов.
8 них сердцу всё необычайно,
Ты в них запомни наизусть
И неизведанные тайны,
И неисчерпанную грусть.

Шагай вперед, не пресмыкайся
На серых песнях и камнях,
О пень гнилой не спотыкайся,
Не ной о глазках и звездах.
Будь прям и горд. Дорогу, плеши!
Ты своего, как бог, ищи.
Го-го-го-го! грохочет леший
Во всю-то ширь ночной чащи.

О, дай слезам моим излиться:
Я так хочу еще любить,
Еще пылать, еще томиться,
Еще сквозь слез счастливых жить.
Неуяснимо в час страданья
Горят от счастия глаза,
И не созреют без рыданья
Ни хмель, ни сочная лоза.

Дробясь в гирляндах прихотливых,
Дрожат жемчужины воды,
И снится мне мечта счастливых,
Златой Италии сады.
Да, только там так небо ясно,
Так юно зеленеет лес,
И гармонически согласно
Созвучье песни и чудес.
И неприступною чертою
Для взора въявь обведено
Всё, всё, что вечной красотою,
Как часть богов, наделено.

Какое сердцу воскресенье,
Как шорох длителен и юн…
Земле – земное обновленье,
Пересказать не хватит струн.
А в высоте – всё выше, выше —
Кто щедрый дух рассыпал роз —
Такая огненная крыша
Над огнецветной бездной слез.