Александр Коноплин - Поединок над Пухотью
- А меня мобилизовали, - сказал Федя. - Обыкновенно. В нашем узле связи теперь одни девчата работают. Письмо прислали, говорят, скучаем. А одна пишет, ну прямо как в романе, я, говорит, хотя и новенькая и с вами не знакомая, но много о вас слышала, так что желательно познакомиться... Не веришь? Вернемся, я тебе дам почитать.
- Да, да, непременно, - думая о другом, сказал Карцев. Он поднялся. Феде показалось, что Сергей хотел ему что-то сказать, но так и не сказал.
- Чудной он, Серега-то! - нарочито весело заговорил он, когда в землянку спустился Богданов. - Вдумчивый сильно. Вдумывается, вдумывается, а сказать толком, что к чему, не могет.
Говоря, он искательно заглядывал в глаза Глебу: авось выдаст что-нибудь обнадеживающее. Но Глеб ничего не выдал, а сидел и смотрел в угол, в нишу, где стояла Федина РБМ, все еще настроенная на волну "Зари".
Радист нехотя поднялся. Выполнить приказ Богданова означало для него не просто прекратить радиосвязь, сейчас это было равносильно тому, чтобы заживо похоронить себя здесь, в полуразрушенной землянке среди незнакомого леса, и Федя, как мог, задерживал приближение этой минуты.
- Скоро ты? - глухо спросил Богданов.
- Антенну снять надо, - ответил радист, направляясь к выходу.
Ему навстречу, обрушивая каблуками земляные ступеньки, скатился Карцев.
- Глеб! Они тут! Их много! Что нам делать, Глеб?
Богданов выскочил наружу. Автоматная очередь срезала ветку ели над его головой.
- Ложись! - левой рукой он прижал к земле выбежавшего за ним Карцева, правой выбросил вперед автомат. - Лезь в окоп! Не давай им приближаться, держи на расстоянии!
Сначала Сергей стрелял не целясь и, конечно, не попадал, потом начал понемногу успокаиваться. Заметив высунувшееся из-за дерева плечо, - немец стрелял в кого-то другого и Карцева не видел, - он тщательно прицелился и нажал спусковой крючок. Человек взмахнул руками, выронил автомат и упал.
- Порядок, Студент! - крикнул сзади Богданов. - Давай следующего.
"Пожалуй, мы и вправду их одолеем", - подумал Сергей и снова увидел фашиста. Тот перебегал от дерева к дереву, приближаясь к Сергею, и, оттого что он двигался, Сергей никак не мог в него попасть. Вдруг он сам во время очередной перебежки остановился, взмахнул руками, как первый, и повалился спиной в кустарник.
- Ну ты даешь, Студент! - снова крикнул Глеб. "Может, первого тоже срезал он, а не я?" - ревниво подумал Сергей и, чтобы лучше видеть, слегка приподнялся над бруствером. Пять или шесть человек ползли по снегу, охватывая окоп Сергея широким полукольцом.
- Зябликов! Зябликов! - кричал зачем-то Богданов. Люди на снегу не казались страшными, наоборот, страшен, как видно, был для них он, Сергей Карцев, и поэтому они ползли медленно, зарываясь в снег по самые плечи...
- Зябликов! Зябликов! - надрывался Глеб.
"Да что он, оглох, что ли?" - подумал Сергей. Рывком выскочив из окопа, он стал за дерево впереди бруствера. Теперь враг был совсем близко, а главное, хорошо виден. "Короткими! Короткими! - уговаривал себя Сергей, но указательный палец, будто сведенный судорогой, не мог оторваться от спускового крючка. - Ничего, - успокоил себя Карцев, - зато сразу троих..." По нему стреляли - он видел, как от соседней сосны отлетают щепки, но не испытывал прежнего, противного, щемящего сердце страха.
- Еще... еще немного - и они уйдут. Так сказал Глеб... Так сказал Глеб, - шептал он как заклинание.
Как-то неожиданно у него кончились патроны. На дне окопа лежала еще одна сумка с магазином, но пули вздымали фонтанчики снега как раз между ним и краем окопа. "Какая чепуха! - подумал Сергей. - Каких-нибудь три шага!" Он прыгнул, благополучно проскочил эти три шага и, довольный, скатился в окоп, но тут же услышал истошный крик Глеба:
- Сережка, берегись!
Какой-то небольшой темный предмет мелькнул у его плеча и ударился о заднюю стенку окопа. Сергей недоуменно повернул голову. Ослепительно яркая вспышка больно ударила по глазам, разбила очки, вырвала из рук автомат, со страшной силой врезалась в бок и только потом принесла оглушительный грохот. Вторая, менее яркая вспышка, беззвучная, как ночная лампа, возникла над его головой и, осветив на миг все вокруг колеблющимся красным светом, унеслась ввысь и там, в вышине, над вершинами сосен, распалась сначала на три, а потом на множество красных звездочек. Они, потухая друг за другом, принесли Сергею тихое забвение.
СПЕЦДОНЕСЕНИЕ
Чернову
Срочно установите наблюдение за радистами подразделения старшего лейтенанта Кныша. Не исключена возможность утечки важной информации.
Фролов.
ДОНЕСЕНИЕ
Начальнику политотдела дивизии полковнику Павлову С. Е.
Согласно Вашему личному распоряжению, a также приказу начальника политотдела в/ч 43214, наша концертная бригада должна обслужить три подразделения в/ч /2338 и одно подразделение в/ч 21564. Однако, несмотря на теплый прием, оказанный нашим артистам в двух подразделениях, а также -на положительный отзыв, данный мне, как старшему конц. бригады, командир в/ч 21564 отказался предоставить нам очередную площадку, даже не объяснив причины. Вызванный мной по телефону заместитель по политчасти (фамилию не назвал) заявил, что нам лучше всего вернуться в Ямск. Как старший концертной бригады фронта, считаю такое поведение вышепоименованных товарищей неправильным. Считаю своим долгом продолжать гастроли согласно программе, утвержденной политотделом армии. Во время гастролей будем по-прежнему пользоваться автомашиной ГАЗ (фургоном), предоставленной в наше распоряжение политотделом армии.
Заслуженный артист Удмуртской АССР Соломаткин Б. М.
Около полудня сквозь плотную до этого пелену облаков проглянуло солнце. С крутого пригорка Стрекалов увидел на горизонте высокий угловатый холм, но почему-то не сразу понял, что это Убойный. С северной стороны он его еще не видел. Знаменитая высота 220 упиралась в небо своим задранным вверх краем, похожим на корму большого корабля. Из-под ног Стрекалова уходила, пропадая вдали, белая лента дороги - одна среди темного лесного массива.
Почти от самого хутора Стрекалов шел без остановок. Усталость, нервное напряжение последних суток и появившаяся опять боль в раненом плече усугублялись беспокойством за исход всей операции: если Богданов в точности выполнил приказание, группа еще утром покинула землянку (как Сашка не хотел сейчас этого послушания!). И, стало быть, связаться с "Зарей" нельзя.
За поворотом показалось место кровавой расправы эсэсовцев над разведчиками, Чтобы не видеть вторично этого зрелища, Стрекалов свернул в сторону и пошел напрямик сквозь чащу - землянка находилась приблизительно в двух километрах на юго-запад. Вскоре он наткнулся на знакомую просеку и даже стал как будто различать следы, оставленные им и его товарищами накануне. Обрадованный, он прибавил шагу, но неожиданно увидел другой след, значительно более свежий, тянувшийся в том же направлении. Присмотревшись, он различил отпечатки нескольких пар сапог, у которых на каблуках имелись шипы и подковки в виде рассеченного полумесяца. Такие отпечатки он видел в Березовке.
