Борис Арефьев - Солдат Империи
Иркутско-Ленский тракт, протяженностью более 2500 верст, действовал исправно и в зимние морозы, и в летние месяцы (кстати, наиболее неудобные для передвижения из-за состояния дорог). Н.Г. Чернышевский, отбывавший после гражданской казни в 1863 году каторгу в Нерчинске, а затем ссылку в Вилюйске, писал: «Проезд от Иркутска до Якутска – тяжелое и рискованное предприятие, труднее, чем путешествие по внутренней Африке».
Теперь мы имеем определенное представление о тех обстоятельствах, в которых оказалась команда солдат, двигавшаяся в декабре 1867 года по Ленскому тракту, и в их числе мой прадед Иван Арефьев.
Как уже отмечалось, преодолеть предстояло около 2000 верст, минуя Витимский и Олекминский округа. Население поселков, образованных иногда тремя пятью избами, составляло тогда всего несколько сотен человек, и были это в основном семьи ямщиков.
Первый отрезок пути, порядка шестисот пятидесяти верст, протянулся от Усть-Кута до станции Курейская, расположившейся непосредственно на Иркутско Якутском тракте. В декабре температура воздуха здесь по нынешним замерам достигает сорока пяти градусов, а иногда и более, в XIX веке вряд ли было теплее.
Путь лежал на северо-восток, вдоль Лены, в основном по льду, покрытому снегом. Лошадей меняли на станциях, как правило, через двадцать тридцать верст. Выезжали утром затемно, на ночлег останавливались часа через три четыре после захода солнца.
Лошадей запрягали в сани от одной до трех, в зависимости от чина пассажира. Для солдат нашей команды поставили пару, это определялось тем, что в кибитке ехали четыре человека да еще имелась небольшая поклажа, размещавшаяся в специальной «на кладушке».
Кибитка, обшитая холстом, кое как защищала от ветра и снега, но не от стужи. В пути накрывались тулупами, не различая званий, плотнее прижимались друг к другу.
Двигались со скоростью чуть более десяти верст в час, в день проходили до ста верст. Тайга вокруг стояла засыпанная снегом и потому казалась совсем уж непроходимой.
От ночевки до ночевки делали три остановки. Около полудня обедали на станции, грелись у печей, и снова перепряженные лошади, уже с другим ямщиком, уносили чередою пятерку саней к другой станции.
Домбровский ехал в первых санях, Иван – в последних; разрыв с впереди идущими составлял порой две три станции, а иногда из-за нехватки лошадей, готовых в дорогу, отставал Иван на целые сутки.
На седьмой день первые сани, а затем вторые и третьи добрались до станции Курейская, что на правом берегу Лены. Иван со своими солдатами попали туда на восьмой день.
Уже попривыкнув к местным обычаям, попросили они на станции по куску водки и по кругу щей. Морозы стояли такие, что водку действительно оттаивали в тепле.
Следующий раз заночевали в поселке Витимском, что расположился на левом берегу Лены, при впадении в нее притока Витим. Здесь для служивых истопили баню.
Попариться в такой мороз – удовольствие, да и польза ни с чем не сравнимая. Правда, окунаться в снег по обычаю никто не думал: отморозить можно в таком случае не только пальцы…
Еще через неделю пути обоз добрался до станции Каменская, она относилась уже к Олекминскому округу. Мороз крепчал; Рождество встретили здесь, на почтовой станции.
В дороге нечего и думать о том, чтобы соблюдать пост, да и разрешалось по церковным канонам тем, кто в пути, отойти от православных обычаев. Только в сочельник уже в Каменской, все само собой получилось как положено, а до первой звезды и даже при звездном во весь горизонт небе, были еще в дороге.
Разместились наши путешественники в трех домах из пяти, что стояли на берегу. Местные жители по обычаю угостили прибывших моченой пшеницей с медом, потом солдаты как следует подкрепились, а затем уж и на отдых залегли.
Заметил Иван, что ямщики здесь хоть и носят русские фамилии – Козлов, Иванов, Тарасов, а лицом и ростом больше смахивают на якутов, да и по русски говорят некоторые из них так, что с трудом разобрать можно. Объяснялось все, однако, просто: давно в этих краях мужики русские женились на якутках, смешивалась при этом не только кровь, смешивались и языки, обычаи, менялись привычки и традиции, становился иным сам образ жизни таких семей.
Вызывали удивление у солдат и лошади, которых запрягали сибиряки в сани: ростом они были меньше обычного, окрас имели белый или серый и заметно приуставали в пути, если расстояние между станциями превышало двадцать верст…
До Якутска оставалось около девятисот верст; двигались, как и раньше, на северо-восток. Мороз не отпускал никак.
От Каменской до Дельгийской сто пятьдесят верст прошли с пятью сменами лошадей. Последние сани прибыли на станцию только к полуночи. Разделись, до утра успели у горячей печи только сосульки отодрать с бороды и усов и отогреться, а на заре снова пустились в путь.
На вторые сутки прибыли в Олекминск. В городе, основанном более двухсот лет назад, отдыхали сутки; попарились в бане. Отсюда в Иркутск отправил Домбровский почтой рапорт о движении команды.
Последние шестьсот верст прошли за неделю, задержались только в Синской. На станции стояло с десяток крепких рубленых домов, выстроенных прикрепленными к станку (станции) ямщиками; впрочем, такие же дома, с большими русскими печами, прочно сколоченными столами и лавками, видел Иван на всем пути следования.
Сразу после Синской по правому берегу Лены более чем на тридцать верст протянулись скалы – Ленские Cтолбы. Путешественники завидели их издалека, да вот глядеть долго по сторонам не было уже мочи: мерзли, казалось, даже глаза.
Ямщики же, как видно, приспособились к такому климату, отличались выносливостью, да и долголетием выделялись. Видел Иван не раз восьмидесятилетних, крепких еще стариков, которые передали свои обязанности гоньбы по тракту внукам и правнукам, а сами продолжали трудиться по хозяйству.
Десяток станций, что расположены на последнем участке тракта между Синской и Якутском, миновали за двое суток. Оставив позади двести верст, ямщики доставили команду на Якутскую городскую станцию в середине января 1868 года.
На подъезде к месту назначения, когда миновали ряд заснеженных островов, где пролегала санная дорога, увидели солдаты на левом берегу Лены большое село: вдоль колеи и протоптанных в снегу дорожек стояли деревянные дома на высоких фундаментах да юрты. Это и был Якутск.
Якутск к тому времени, после череды изменений своего статуса (назначали его то областным, то вновь уездным городом), стал областным городом, и управлял им гражданский губернатор.
Поставленная Военным ведомством России государственная задача организации новых команд в Восточной Сибири и укрепления уже существующих вступила в завершающую стадию. Принятые организационные меры, решение, в основном, вопросов финансирования передислокации воинского контингента, а главное – подбор людей, и в первую очередь нижних чинов Российской армии, которые исполняли приказ, несмотря ни на какие трудности и препятствия, позволили добиться нужного результата.
