Федор Раззаков - Футбол, который мы потеряли. Непродажные звезды эпохи СССР
Между тем страсти после вылета «Спартака» разгорелись нешуточные. Поскольку армия болельщиков у этой команды была чуть ли не самой большой в стране (команду не случайно называли народной), этот вылет не мог никого из них оставить равнодушным. В Спорткомитет СССР со всей страны посыпались письма, в которых люди буквально умоляли вмешаться в ситуацию и позволить «Спартаку» остаться в высшем дивизионе. При этом выдвигались вполне резонные аргументы. Чемпионат в этом году носил экспериментальный характер: был разбит на два турнира — весенний и осенний, причем команды, проигравшие первый турнир, высшую лигу не покидали, а те, кто занял два последних места в осеннем, — вылетали.
Кроме этого, в весеннем чемпионате большие уступки были сделаны киевскому «Динамо» и ряду других команд, которые делегировали своих игроков в национальную сборную и участвовали в еврокубках, а остальные команды вынуждены были играть без каких-либо поблажек. Поэтому болельщики «Спартака» и просили пойти их команде навстречу и позволить остаться в высшей лиге. Конечно, народная команда во многом сама была виновата в случившемся, но несомненно, что случись нечто подобное с другими столичными командами — ЦСКА или «Динамо», — их бы стопроцентно «отмазали» от участи играть в низшем дивизионе. А все потому, что за их спинами стояли весьма влиятельные люди: генсек Л. Брежнев поддерживал ЦСКА и «Днепр», глава МВД Н. Щелоков — «Динамо». «Спартаку» же помочь было некому, поэтому тысячи писем, которые обрушились на Спорткомитет, так и не принесли положительного результата — гранд отечественного футбола, который девять раз становился чемпионом страны, вынужден был покинуть высшую лигу.
Из-за неудачной игры «Спартака» Ловчев потерял место в сборной СССР. Правда, в начале сезона его еще вызывали, и в период с марта по май 1976 года он сыграл за сборную СССР четыре матча. В них наша команда потерпела два поражения, одну игру выиграла и одну свела вничью. Летом сборная СССР приняла участие в летних Олимпийских играх в Канаде (наши футболисты взяли «бронзу»), но Ловчева туда не взяли. Почему? Вот как он сам вспоминает об этом:
«Тот 1976 год получился необычным. Первенство разделили на весеннее и осеннее, причем киевляне в первом участвовали вторым составом, а основной под флагом сборной играл в международных соревнованиях. Я тоже был в его числе. Никакой пользы все это не принесло — и киевляне, и сборная проиграли все, что могли. Одновременно в весеннем первенстве начал валиться «Спартак». Я не мог себе позволить смотреть на это со стороны и в один момент подошел к Лобановскому и попросил отпустить меня в клуб, где я и подготовлюсь к Олимпиаде. Он, наверное, такую постановку вопроса не воспринял и потихоньку начал меня от сборной оттеснять.
О том, что не еду в Монреаль, узнал за три дня до вылета от… болельщиков. Вместо меня был взят Давид Кипиани, которому, в свою очередь, тоже ни разу не дали выйти на поле…»
Когда осенью 1976 года «Спартак» вылетел из высшей лиги, в редакции газеты «Неделя» состоялся круглый стол, куда были приглашены все футболисты «Спартака», однако пришли лишь пятеро: капитан команды Евгений Ловчев, Виктор Папаев, Михаил Булгаков, Владимир Букиевский и Александр Кокорев. Приведем эту беседу в несколько сокращенном варианте.
«Ловчев. Двадцать четыре часа в сутки каждый из нас думает: доигрались… Как жить, как играть дальше?!
Булгаков. Стыдно на улицу выходить. Сразу окружают несколько человек, спрашивают: «До чего же вы довели «Спартак», как могли уронить славу и честь клуба?»
Ловчев. Справедливо спрашивают. То, что произошло, закономерно. Все к этому шло. Было сперва десятое место, затем четырнадцатое, а теперь и пятнадцатое… Все абсолютно справедливо. Мы это заслужили. «Спартак» жалко. Игроков — нет!
Папаев. А ведь мы могли одно время бороться даже за призовое место. Одна победа — и мы попали бы в десятку команд. Моментов взять эти спасительные два очка у нас было предостаточно. И если бы не проиграли тот злополучный матч с «Черноморцем», когда почти в самом конце игры Николай Осянин поскользнулся, упал, упустил мяч и нам забили гол… Вообще, этот чемпионат каким-то странным получился, у одних команд семь игр на чужих полях, у других — восемь. Но и не это главное. Вспоминаю наше мажорное турне по Испании: у английского «Куинз парка» выиграли 3:0, с «Барселоной», за которую выступали Круифф и Неескенс, сыграли вничью. После этого, после побед над ЦСКА и «Локомотивом» у нас было прекрасное настроение.
Булгаков. Нет, ты не прав! Ты и сейчас пытаешься себя успокоить: мол, и там выиграли, и тут неплохо шли, календарь виноват: у одних семь игр на чужом поле, у других — восемь… Смешно слушать! «Мы могли бы бороться за призовое место»? Ты что, в самом деле не заметил, как у нас в этом сезоне только пять-шесть человек по-настоящему играли? А остальные только подыгрывали! Не горели, не волновались, не болели за общее дело. Эти остальные, по существу, не спартаковцы! Им, этим остальным, бороться за победу было неохота, хлопот много. А в современном футболе так нельзя: если хоть один выпадает из ансамбля, прочим десяти трудно приходится. Так что будем-ка самокритичны. Игры, особенно последние, «Спартак» проводил безвольно, кое-как, спустя рукава.
Ловчев. Почему, например, мы проиграли в Киеве? Потому что многие игроки у нас больше о себе думали, чем о «Спартаке». Например, Гладилин встал в «стенку», которую выстраивают для защиты от штрафного удара. Встать-то он встал, но в момент удара отвернулся от мяча: как бы в лицо не попал, больно будет. Отвернулся, и мы из собственной «стенки» получили гол. Игрок высшей лиги такое делать права не имеет.
Папаев. Да, положа руку на сердце, это так. Как у нас многие относились к тренировкам? «Хи-хи, ха-ха». Побывали бы вы у нас в Тарасовке, увидели бы: чтобы после тренировки кто-нибудь остался на поле поработать с мячом, как это раньше делали Осянин, Киселев, Кавазашвили… Они оттачивали технику, разыгрывали комбинации, били по воротам. А в сезоне семьдесят шестого — кончалась тренировка, и через минуту никого на поле не оставалось.
Ловчев. Многие молодые ребята, пришедшие недавно в команду, равнодушны к ее доброму имени, к ее славе. И ни тренеры, ни старожилы «Спартака» повлиять на них были не в силах. Кого только набрали под прославленное красно-белое знамя…
Букиевский. Зрители видели на поле во время матчей игроков в спартаковских футболках, но это не была команда «Спартак». Бесконечно варьировался состав, выступали то на одних, то на других местах. Полная неразбериха с составом. Часто из-за этого готовы были к поражению еще до начала матча. Такая чехарда не могла не сказаться на игре и ее результатах…
