Морис Палеолог - Тайный брак императора: История запретной любви
Автор этих разоблачений задается вопросом: как это может быть, чтобы такой гнусный авантюрист мог так долго издеваться над Россией? Не поразительно ли, что официальная Церковь, Священный синод, аристократия, министры, Сенат, множество членов Госсовета и Думы могли сговориться с таким канальей? Не является ли это самым страшным обвинением, какое только можно формулировать против режима?.. Вчера еще политический и социальный скандал, вызываемый именем Распутина, казался совершенно естественным. Сегодня Россия требует прекращения его…
Хотя сообщенные "Биржевыми ведомостями" факты и анекдоты давно всем известны, разоблачение тем не менее производит сильное впечатление. Восхищаются тем, что новый министр внутренних дел князь Щербатов разрешил напечатать эту диатрибу, но все единодушно предсказывают, что он недолго сохранит свой портфель.
Воскресенье, 5 сентября 1915 г.
Царь выехал вчера в Ставку, где он сегодня приступает к исполнению обязанностей главнокомандующего.
Перед отъездом царь подписал изумившее и огорчившее всех постановление: он без всякой мотивировки дал отставку начальнику своей военной канцелярии князю Владимиру Орлову.
Связанный с Николаем двадцатилетней дружбой, посвященный, благодаря своей должности, в повседневную и интимную жизнь царя, но всегда сохранявший независимость характера и откровенность с императором, Орлов не переставал вести борьбу против Распутина. Впредь среди приближенных царя и царицы не останется ни одного лица, которое не было бы покорно "старцу".
Воскресенье, 12 сентября 1915 г.
Положение русских войск в Литве быстро ухудшается. К северо-востоку от Вильны неприятель форсированным маршем продвигается через Вилькомир к Двинску. Кавалерийские патрули противников доходят уже до железной дороги у Свен-цян, единственной артерии, соединяющей Вильну с Двинском, Псков с Петроградом. Южнее, после упорных боев при впадении Зелвянки в Неман, неприятель у Лиды угрожает большой дороге из Вильны в Пинск. Следовательно, придется поспешно эвакуировать жителей Вильны.
Вот несколько точных сведений об условиях, при которых князю Владимиру Орлову пришлось оставить ответственный пост, который он в течение стольких лет занимал при царе.
Владимир Николаевич узнал о своей опале косвенно и случайно. Царь, извещая великого князя Николая о том, что он назначается наместником на Кавказе, прибавил к своему письму постскриптум: "Что касается Владимира Орлова, которого ты так любишь, я уступаю его тебе; он сможет быть тебе полезным в гражданских делах". Великий князь, близкий друг Орлова, тотчас послал к нему одного из своих адъютантов спросить, что означало это неожиданное решение. Спустя несколько часов Орлов узнал, что царь, готовясь выехать в Ставку, вычеркнул его фамилию из списка лиц, которым назначены места в царском поезде. Из этого Орлов сделал вывод, что Николай не хочет его больше видеть. С полным достоинством Орлов воздержался от всякой жалобы, от всякого упрека и отправился в Тифлис.
Среда, 15 сентября 1915 г.
Вечером я обедал в одном нейтральном доме с Максимом Ковалевским, Милюковым, Маклаковым, Шингаревым, с Главным штабом, с цветом либеральной партии. В любой стране этот обед был бы вещью самой естественной. Здесь же пропасть между официальным миром и прогрессивными элементами так глубока, что я ожидаю, как сильно будут критиковать меня в благонамеренных кругах. А между тем это люди безупречной честности, глубоко культурные, меньше всего революционеры. Весь их политический идеал резюмируется конституционной монархией. Поэтому Милюков, крупный историк, автор "Очерков по истории русской культуры", мог сказать в первой Думе: "Мы не оппозиция против его величества, мы оппозиция его величества".
Когда я пришел, все окружали Ковалевского и с удрученным видом о чем-то оживленно говорили. Они только что узнали, что правительство решило отсрочить созыв Думы. Таким образом, розовые надежды, возбужденные шесть недель тому назад в начале сессии, уже сведены к нулю. Создание ответственного министерства — химера. Победил "черный блок" — это торжество личной власти, самодержавного абсолютизма и закулисных сил…
Весь обед проходил в расшифровывании мрачных перспектив, открывающихся благодаря этому неожиданному возвращению реакции.
После ужина какой-то журналист сообщил, что указ об отсрочке созыва Думы был подписан сегодня днем и будет опубликован завтра.
Я, Ковалевский и Милюков уединились в углу салона. Они сообщили мне, что ввиду оскорбления, нанесенного народному представительству, хотят уйти из смешанных комиссий, недавно образованных при Военном министерстве для интенсифицирования работы заводов.
Я энергично указал на то, насколько такое их поведение было бы неуместно, даже преступно.
— Не мое дело входить в оценку ваших мотивов и ваших политических расчетов. Но как посол союзной Франции, принявшей участие в войне для защиты России, я имею право напомнить вам, что перед лицом неприятеля вы должны воздержаться от всякого акта, от всякой манифестации, которые могли бы ослабить вашу военную мощь.
Они обещали мне подумать. В заключение Ковалевский сказал:
— Эта отсрочка созыва Думы — преступление. Если бы хотели ускорить революцию, нельзя было бы придумать ничего лучше.
Я спросил его:
— Вы думаете, что настоящий кризис может привести к революционным потрясениям?
Он обменялся взглядом с Милюковым. Затем, устремив на меня свой светлый, умный взгляд, он ответил:
— Поскольку это будет зависеть от нас, во время войны революции не будет… Но скоро, может быть, это не от нас будет зависеть.
Вторник, 12 октября 1915 г.
Госпожа Вырубова сказала вчера вечером в некоем благочестивом доме, где молятся на Распутина, что хорошее настроение, уверенность, бодрость, наблюдаемые мною у царя, вызваны главным образом восторженными похвалами, которыми осыпает его царица с тех пор, как он ведет себя "настоящим самодержцем". Императрица беспрерывно повторяет царю: "Теперь вы достойны ваших величайших предков. Я уверена, что они гордятся вами и с высоты небес благословляют вас… Теперь, когда вы вступили на путь, указанный Божественным провидением, я больше не сомневаюсь в нашей победе как над внешними, так и над внутренними врагами. Вы спасаете одновременно страну и трон… Как мы были правы, что послушались нашего дорогого Григория. Как его молитвы перед Богом помогают нам…"
Оказывает ли Распутин на царя такое же влияние, как и на царицу? Нет, разница значительная.
