Давид Ортенберг - Год 1942
И вот новая встреча. За эти полгода Василий стал полковником. Ну что ж, время военное, это естественно...
Первая полоса газеты, где предполагалось разместить фотографии семи героев, версталась последней, но время было уже на пределе. Мы ждали снимки с минуты на минуту. Прибыл Дангулов только через четыре часа. Вот что он рассказал:
- Явился я в штаб ВВС, к Василию Сталину, и был встречен сплошным фронтом адъютантов. Пришлось набраться терпения и ждать. Когда минул третий час ожидания, я стал громко возмущаться, тем более что из редакции уже дважды звонили. Кто-то доложил об этом полковнику. Меня вызвали в кабинет тут же: Василий Сталин был в гневе. Помню, как стремительно он шагнул ко мне навстречу. Я почувствовал приближение беды: не даст он портить личные дела летчиков. Но произошло чудо: полковник остановился как вкопанный: он меня узнал. Через десяток минут личные дела летчиков притащили прямо в его кабинет, он сам выдрал из них фотографии, вручил мне, взяв обещание сразу же вернуть.
А ныне, вспоминая этот эпизод, Дангулов заметил: "Я счастливый вернулся в редакцию со снимками. Только вот что мне не давало покоя: в соответствующих условиях достаточно было полугода, только полугода, чтобы человек так изменился..."
В сегодняшнем номере на всю первую полосу напечатаны фото семи летчиков, молодых, даже юных, - снимки-то были сделаны за несколько лет до войны! Под ними подпись: "Отважные патриоты - летчики, одержавшие победу над 25 вражескими самолетами (слева направо): командир эскадрильи капитан Б. Еремин, капитан И. Запрягаев, лейтенант М. Седов, лейтенант А. Саломатин, лейтенант В. Скотнов, лейтенант А. Мартынов и старший сержант Д. Король".
Рано утром, когда ротация выбросила первую тысячу экземпляров газеты, ко мне прямо-таки ворвался заместитель начальника фронтового отдела Борис Король и, показывая на последний снимок, воскликнул:
- Да это же мой родной брат, Дмитрий Король!..
Все очень обрадовались, словно отважный летчик был и нашим родственником. Поздравили, конечно, коллегу...
А сегодня поздно вечером я узнал, что подвиг семи обсуждался в Ставке и Сталин сказал, что его надо широко популяризировать в газетах. Вот, мол, так и надо воевать, не числом, а умением. Эти слова Верховного мне передал военком Генштаба Боков и прямо сказал, что реплику Сталина надо воспринимать как задание "Красной звезде".
Мы уж постарались, тем более что начало нами уже было сделано, и, грешным делом, подумали, что Сталин видел нашу публикацию и поддержал ее.
Савва Дангулов сразу же связался по прямому проводу со штабом ВВС Юго-Западного фронта. К аппарату подошли начальник штаба генерал-майор Шкурин и его заместитель полковник Перминов. Корреспондент попросил их рассказать о воздушном бое семи летчиков. Запись этого разговора - вопросы и ответы - была опубликована в очередном номере газеты, 12 марта. Кончалась она репликой корреспондента: "Благодарю за беседу. Просим передать семерке героев-летчиков горячий привет от читателей "Красной звезды".
Ныне эта форма репортажей-бесед стала обычной, а в ту пору она была редким исключением и поэтому привлекала внимание читателей.
Отличились и наши корреспонденты по Юго-Западному фронту. Сегодня же по прямому проводу мы получили статью командира эскадрильи капитана Б. Еремина, она тоже была опубликована в газете от 12 марта и заняла почти полный подвал. Оказалось, что Еремин не только отличный летчик, опытный командир, начавший свою боевую деятельность еще с Хасана, но и замечательный рассказчик. Заинтересованный читатель может найти статью Еремина не только в комплекте "Красной звезды" военного времени. Авиаконструктор А. С. Яковлев, на чьих самолетах летала семерка, полностью привел ее в своей книге "Цель жизни".
В следующем номере была опубликована еще одна статья - лейтенанта А. Мартынова "Почему мы победили в бою с немцами". Она дополнила выступление командира эскадрильи. Не успели мы сдать в набор статью Мартынова, как вслед за ней пришла телеграмма из штаба ВВС Юго-Западного фронта, в которой заместитель начальника штаба Перминов просил редакцию опубликовать поправку к ранее напечатанным материалам. Ох уж эти поправки! Не любят их редакторы. И я не был исключением. Но прочитав телеграмму, сказал, чтобы ее поставили на самом видном месте, на первой полосе, что и было сделано. Вот эта поправка:
"Москва. Редакции "Красной звезды". В результате тщательной проверки установлено, что эскадрильей капитана Еремина 9 марта сбито не пять, а семь самолетов противника: пять "Мессершмиттов-109" и два "Юнкерса-87". Самолеты сбили: лейтенант Скотной - "Ю-87" и "МЕ-119", лейтенант Седов - "Ю-87", капитан Еремин, лейтенанты Саломатин и Мартынов, старший сержант Король по одному "МЕ-109". С нашей стороны потерь нет. Полковник Перминов".
Радостная поправка!
А еще через день - новая публикация: награждение участников воздушного боя орденами Красного Знамени и Красной Звезды...
Сегодня ушла телеграмма Василию Гроссману с заданием написать очерк о летчиках Еремина. Вскоре мы его получили, и он занял в газете подвал.
Нет у меня возможности привести весь очерк, но достаточно ознакомиться хотя бы с отрывком из него, чтобы почувствовать, какое это было поразительно емкое произведение, как тонко в портретные характеристики вплетено описание душевного мира героев.
"Все они люди разные. Командир эскадрильи капитан Еремин, стриженный под машинку, молчаливый, с темными серо-зелеными глазами, говорит мало и негромко. Саломатин - маленький, широколицый, коренастый, с вихрастой светлой головой, весел, разговорчив, шумлив. Мартынов - высокий, горбоносый ленинградец, с выпуклыми синими глазами зоркой птицы. Это он первый заметил вражеские машины над темным зимним лесом и показал крыльями "вижу противника". Его напарник, харьковчанин, старший сержант Король совсем еще молод, у него детские толстые губы и карие смешливые глаза. Он имеет двадцать боевых вылетов. А бронзоволицый капитан Запрягаев летает уже 9 лет, совершил тысячи полетов, он штурман полка, он тренировал много десятков летчиков. Украинец Скотной говорит тихо, протяжно. У него всегда грустное, задумчивое лицо. Он сбил в этом бою "юнкерс" и "мессершмитт". Массивный, шире, выше всех москвич Седов. С него можно лепить статую летчика... Плечистый, с крепкой, точно каменной шеей, большелицый, широколобый, вмещающий в своей большой груди и упорство бешеного азарта, гнев и радость воздушных битв на страшных скоростях и тонкое, артистическое знание самолета. "Седов играет матчастью!" - говорят о нем. Он врезался на истребителе в шестерку немецких бомбардировщиков... Большие немецкие машины рассыпали свой строй и бежали. Немецкие летчики так растерялись, что не выпустили по Седову ни одной очереди со своих бомбардировщиков. Да, они все разные... Но всех их связывает великая общность, подлинное братство".
