Илья Дубинский-Мухадзе - Ной Буачидзе
В революционные и свои национальные праздники китайцы устраивали концерты, пели песни далекой родины, играли на тростниковых дудочках, танцевали под удары барабанов, состязались в ловкости. Непременным гостем у них был Ной Буачидзе.
Накануне первой встречи Пау Ти-сан предупредил своих бойцов, что к ним приедет председатель Терского правительства.
— А почему у председателя такой болезненный вид? — не удержался, спросил кто-то из китайцев, несших караульную службу у здания Совета Народных Комиссаров. — В открытые окна слышно — председатель сильно кашляет.
Ти-сан объяснил, что Ной много пережил и все свои силы отдает ради свободы и блага людей.
— Председателя очень уважает Ленин, — добавил Пау.
Финал беседы был неожиданным. Пулеметчик Ли Сан-тин попросил разрешения отправиться в горы за душистыми травами. «Как можно, чтобы уважаемый председатель, у которого слабое здоровье, дышал у нас прокуренным воздухом!»
Вместе с Ли Сан-тином, главным образом для его охраны, в горы пошли еще несколько добровольцев. Покуда они бродили по склонам хребта, собирали цветы и душистые травы, в казарме распахнули все окна и двери, никто не позволял себе закурить.
Войдя в. зал, Ной с удовольствием полной грудью вдохнул с детства любимый аромат горных цветов, потрогал развешанные по стенам связки пахучих трав.
Лю Си и Пау Ти-сан научили Ноя, как будет по-китайски «здравствуй», «хорошо», «дружба», несколько особенно дорогих человеку слов, которые вдвойне радостно услышать на родном языке. В каждый новый приезд в батальон Буачидзе все более уверенно произносил по-китайски «ни хао» («здравствуйте»). Отличившихся или более близко знакомых ему бойцов председатель Совета Народных Комиссаров многонациональной Терской республики приветствовал: «Хэнь хао! Юи» («Очень хорошо! Дружба»).
По просьбе китайцев Буачидзе не раз рассказывал им о Ленине. Рассказал, что Владимир Ильич напечатал в первом номере газеты «Искра» за 1900 год статью «Китайская война»[36]. Ленин гневно осуждал царское правительство за участие в подавлении знаменитого народного ихэтуаньского (боксерского) восстания и призывал рабочий класс России всеми силами бороться против тех, кто разжигает национальную вражду и пытается отвлечь внимание пролетариата от его истинных врагов.
Ной часто бывал и в сводном отряде грозненских рабочих. Это был первенец, основоположник вооруженных сил Терской республики. Еще в феврале Буачидзе направил в Петроград с письмом к Ленину одного из первых грозненских революционеров, члена партии с 1904 года К. Б. Осипова. Ной просил Владимира Ильича выделить оружие для грозненских рабочих.
Осипова принял председатель Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Свердлов. Яков Михайлович сказал, что Ленин, народный комиссар по делам национальностей Сталин и он обсудили письмо товарища Ноя и приняли его предложение. Сейчас время крайне трудное, враг рвется к Петрограду, каждая винтовка на счету, но для грозненских рабочих правительство выделит оружие из последнего. Через несколько дней Осипов получил эшелон с винтовками, боеприпасами и легкими пулеметами, а также пять миллионов рублей.
На станции Минеральные Воды Буачидзе встретил эшелон с оружием и сам занялся его дальнейшей судьбой. Осипов, вернувшись в Грозный, сообщил окружному комитету партии: «Я обстоятельно рассказал Буачидзе о своей поездке в Петроград, о беседах со Свердловым и вручил письмо Владимира Ильича Ленина, адресованное товарищу Ною… Буачидзе просит передать большевикам Грозного, что теперь все зависит от них. Оружие уже есть. Из грозненских рабочих можно создать первоклассные вооруженные силы, и наша партия будет иметь на Тереке солидную опору».
При Грозненском Совете тотчас же начала работать военная коллегия во главе с прошедшим через все испытания войны георгиевским кавалером, большевиком Николаем Гикало[37] и офицером-патриотом, впоследствии одним из крупнейших работников Красной Армии — Михаилом Левандовским. В отряд записывали лишь тех, кто имел рекомендацию от рабочих коллективов или партийной организации. Вскоре Грозный увидел красноармейскую пехоту, конницу и артиллерию.
Буачидзе уже мог сообщить Ленину, что его поручение успешно выполняется: Терская республика имеет национальные части — чеченскую, кабардинскую, осетинскую, имеет батальоны добровольцев — рабочих и казаков, имеет красногвардейцев — грузин и китайцев.
19Над Владикавказом гремели весенние грозы, и высокое небо озаряли сполохи зарниц. Зазеленели долины. Белыми, желтыми, розовыми лепестками покрылись сады. Распустились кусты сирени. Теплый бодрящий воздух наполнился веселым щебетанием птиц.
Первомайское утро выдалось солнечным. Над белой скатертью Столовой горы ни единого облачка. Ною, так и не ложившемуся спать в эту праздничную ночь, показалось, что хлопотливые солнечные лучи раньше обычного тронули ледяные вершины Мкинварцвери, сделали их розовыми, живыми; скользнули ниже, к альпийским лугам, в тесные заросли дуба, бука, ели; заиграли на быстрых студеных водах горных рек.
Вместе с солнцем в распахнутые окна ворвалась медь оркестров. Ной удовлетворенно улыбнулся. Он вспомнил: современник Пушкина декабрист Одоевский мечтал, что через тысячу двести лет наста-нет пора, когда на улицах городов российских слышна будет доступная народу музыка. Прошло меньше столетия, и вот гремят оркестры. Музыка и песни в честь пролетарского праздника на берегах вечно беспокойного, «погибального», как говорили в Государственной думе, Терека.
Впрочем, сейчас Терская республика более походила на обетованный остров, вокруг которого бушевали, ярились волны контрреволюции и иностранной интервенции. В Таганроге и в Батуме, в приемных у командующих немецкими оккупационными войсками послушно ждали своего часа русские белогвардейцы, украинские гайдамаки, грузинские меньшевики, азербайджанские мусаватисты. В Константинополе доставленное из Батума на немецком угольщике «правительство независимой Северо-Кавказской республики» заключило «дружеский» договор с императорским оттоманским правительством, по которому «Высокая Порта приняла на себя некоторые обязательства в деле осуществления политических стремлений цивилизованных слоев Северного Кавказа».
Уже севернее, восточнее, южнее Терской республики сосредоточивались немецкие и турецкие дивизии. Летом 1918 года пушки неминуемо снова должны были заговорить и на Тереке.
И все-таки сегодня впервые за свои тридцать шесть лет Ной Буачидзе встречал международный рабочий праздник окрыленный победой, как человек, дождавшийся торжества своих идей. Теперь он был не только агитатором, борцом против старого, но и строителем нового, главой народного правительства.
