Илья Дубинский-Мухадзе - Ной Буачидзе
В первых числах апреля китайская рота была уже вполне официально переформирована в отдельный батальон. Первой ротой остался командовать Лю Си, вторую принял Лю Фа-лей, не раз удивлявший своих товарищей исключительной храбростью. Под Астраханью белогвардейцы любой ценой хотели взять его живым. Последнюю пулю из маузера Фа-лей пустил в себя.
Оставалось утвердить командира батальона. «Люся» усиленно рекомендовал недавно появившегося во Владикавказе Пау Ти-сана. Буачидзе и Киров, в тот период возглавлявший Владикавказский городской Совет, попросили до окончательного решения познакомить их с Ти-саном. Встреча состоялась в небольшой, тесно заставленной книгами комнате Сергея Мироновича. Пау Ти-сан свободно говорил по-русски и оказался таким же заядлым любителем книг, как Сергей Миронович и Ной. Ти-сан, он называл себя на русский лад — Костя, признался, что, покидая Петроград, не стерпел, на последние деньги купил томик Блока и «Мартина Идена» Джека Лондона. Наверное, это было слишком легкомысленно? Ной поспешил засвидетельствовать, что подобный грех не раз случался и с ним, более старшим по возрасту, чем Пау Ти-сан.
Без особой охоты Ти-сан рассказал о себе. Он родился в Мукдене. Совсем еще мальчиком попал в Грузию. Его увез с собой на Кавказ русский генерал. Учился «Костя» в тифлисской гимназии. Революция застала его в Петрограде, и он, не раздумывая, записался в красногвардейцы. Союз китайских рабочих, насчитывавший в своих рядах до пятидесяти тысяч человек, поручил Пау Ти-сану отправиться в знакомые ему места, установить связь с соотечественниками на Северном Кавказе и в Грузии.
До Владикавказа Пау добрался сравнительно быстро, а уж в Грузию, с детства родную ему, удалось вновь попасть лишь в 1921 году. Среди документов, сохранившихся в Самаркандском областном отделе социального обеспечения (там до окончания медицинского института получала пенсию за отца дочь Ти-сана Элеонора), есть удостоверение, выданное «военкому 10-го Отдельного Восточно-интернационального батальона Пау Ти-сану в том, что он командируется в Тифлис для организационной работы среди китайцев».
Добрую память о себе Пау оставил и в Средней Азии, где он командовал Мусульманским кавалерийским дивизионом и был грозою басмачей. «Товарища Пау Ти-сана можно поистине назвать первым героем басмаческого фронта», — сказано в грамоте, выданной Самаркандским исполкомом. За победу под Раджаф-Алином и окончательный разгром отряда знаменитого курбаши, хитрого и вероломного Бахрам-бека, Пау представили к ордену Красного Знамени.
Последнее, что известно о Ти-сане, — в 1924 году он был вызван в Москву, оттуда уехал в Китай. Тринадцать лет спустя бывший комиссар красногвардейского полка во Владикавказе, ныне полковник в отставке, Павел Кобаидзе получил письмо из Китая от своего друга Темира Джелиева — выпускника Института народов Востока. Темир писал, что виделся с Пау Ти-саном, он служил в китайской Красной армии. Должно быть, Пау разделил судьбу десятков тысяч революционеров, отдавших свою жизнь за свободу великой страны.
…Буачидзе не стал откладывать решения. Он тут же сказал:
— Хочу предложить вам, Пау Ти-сан, командовать батальоном китайских добровольцев. Пойдете?
— О, у меня не хватит сил отказаться, — не скрывая радости, ответил Пау.
— Тогда по примеру Джузеппе Гарибальди сзывайте под наши знамена верную «тысячу». Помните его обращение «К людям с чистой совестью»: «Я не обещаю вам ни легкой жизни, ни удобств, ни квартир, ни сытного хлеба. Вы будете в походах под огнем и под дождем, но совесть ваша перед родиной, человечеством будет чиста».
Буачидзе умолк. По его лицу пробежала улыбка. Он негромко продолжал:
— Я вспомнил один эпизод, связанный с памятью Гарибальди. Он не имеет отношения к нашей теме… Вы знаете, я грузин и хочу, чтобы мои друзья хорошо понимали душу моего народа. После смерти Джузеппе Гарибальди его семья получила телеграмму с трогательным выражением соболезнования и горячим приглашением приехать погостить к жителям Гори. Телеграмма обошла газеты многих стран. Все искали, где же этот Гори? К сожалению, на самых подробных картах Российской империи Гори не был обозначен. Наконец в Италии историки припомнили, что Гори — это древняя крепость и две тысячи лет назад храбрые защитники Гори оказали сильное сопротивление полководцу Помпею. Прославленный полководец не смог штурмом взять крепость даже при помощи своей новой стенобитной машины…
В конце апреля, когда пятьсот бойцов китайского батальона научились стрелять, получили военную форму и винтовки, Ной вручил им Красное знамя Совета Народных Комиссаров. Вслед за своим командиром Пау Ти-саном каждый доброволец дал торжественную клятву: «Революционная Россия стала нашей второй родиной. Мы клянемся быть ее верными бойцами, солдатами революции».
В первых же боях китайцы подтвердили, что они верны своей клятве.
«Помню, — рассказывает Павел Кобаидзе, — неравный бой, который вела с белоказаками Бичерахова, внезапно ворвавшимися во Владикавказ в августе 1918 года, группа китайских бойцов. Китайцы дрались пять суток, дрались до последнего патрона, а когда патроны кончились, продолжали отбиваться штыками и прикладами. В конце концов от всей группы остались только трое израненных и измученных китайцев. Бичераховцы навалились на них по десятку на каждого, одолели, принялись зверствовать. Китайских товарищей подвесили за руки на деревьях и вырезали на их спинах пятиконечные звезды. Довольно скоро китайцев удалось отбить. Двое уже были мертвы. Третий, придя в сознание, спросил: «Где моя винтовка?» Не имея сил, он пытался подняться на ноги, снова рвался в бой.
Другая группа бойцов батальона Пау Ти-сана — Ван Ден-шин, Ти Фун-чо и Ко И-лу — засела в те трагические дни на колокольне Линейной церкви. Они оказались в самом центре вражеских сил; бичераховцы окружали их плотным кольцом. Отбиваясь день и ночь, китайцы продержались десять суток. У них не было воды, не было продуктов, патроны подходили к концу, и все же они выстояли. На одиннадцатые сутки мятеж был подавлен, и белоказаки бежали из Владикавказа. Красноармейцы бережно сняли с колокольни обессилевших китайцев. Все мы смотрели на них как на героев. Это было действительно так».
И на Северном Кавказе, и под Астраханью, на Кубани, под Ростовом и Воронежем красногвардейцы-китайцы всегда стояли насмерть. Командование с полной уверенностью в успехе посылало их на самые важные участки. 27 декабря 1921 года правительство Горской автономной республики — так впоследствии называлась Терская республика — утвердило текст специального аттестата китайскому батальону. Вот последние строки этого документа: «Отряд китайцев под командованием Пау Ти-сана, будучи материально не обеспечен, полураздет и иногда голоден, вдали от родного края, безропотно выполнял все многочисленные боевые задания в горах Северного Кавказа, борясь как с отдельными бандами, так и с организованными, руководимыми контрреволюционерами, хорошо вооруженными воинскими единицами, являя собой яркий пример подлинного Интернационала, пример истинных защитников прав трудящихся».
