Александр Летуновский - Вразумитель вождей. Жизнь и подвиги Преподобного Сергия Радонежского
— Уходи, уходи отсюда…
— Беги скорее…
— Не смей далее оставаться на этом месте…
— Если не уйдёшь отсюда, мы разорвём тебя на части…
— Ты умрёшь в наших руках…
Варфоломей, уже наученный прошлым опытом, старался не обращать внимания на крики и вопли. Он повернулся к иконам и стал усердно молиться.
Сатана подошёл к Варфоломею и, дыша пламенем, злобно прошипел:
— Это всё воины мои от краёв разных, не нравится нам твоя вера, мы всегда будем против неё. Нам нужна земля эта. Уходи отсюда.
Варфоломей повернулся, молча твёрдо посмотрел на сатану, не обращая внимания на бесов. Опять повернулся к иконам и стал громко читать:
— Боже, кто подобен Тебе? Не промолчи, укроти, Боже, видишь, как враги Твои расшумелись. Да воскреснет Бог, и расточатся враги Его, и да бежат от лица Его все ненавидящие Его! Яко исчезает дым, да исчезнут, яко тает воск от лица огня, тако да погибнут бесы от лица Божия!
Пока Варфоломей произносил слова молитвы, бесы превратились в дым и исчезли. Варфоломей продолжал молиться. Закончил он молитву и погасил свечу только тогда, когда в окна проник первый солнечный луч.
Выйдя из церкви, Варфоломей ладонью прикрыл глаза от яркого света, царившего на поляне. Через короткое время, открыв их, он увидел ослепительное солнце, сияющее в чистом небе, сверкающий белизной снег. Перекрестившись перед иконой над входом, поклонился и направился к келье. Шёл медленно, наслаждаясь морозным воздухом и скрипом снега под ногами. У кельи он остановился, посмотрел на церковь и тихо произнёс:
— Таков обычай у дьявола, таков обычай у бессильного врага, он, падший дух, гордо хвалится и грозит поколебать землю и иссушить море, хотя сам по себе не имеет власти даже над свиньями. — Помолчав, добавил: — Уразумел я, что отныне дана мне победная власть наступать на всю силу вражью.
Через некоторое время он вышел из кельи в одной рубахе, с непокрытой головой и стал расчищать и расширять дорожки. Сначала ту, что вела к церкви, затем к навесам, потом тропу, ведущую к реке. Сошёл на лед, очистил и расширил прорубь. Трудился неистово, без остановки, от него валил пар, по лицу тёк пот. Только закончив работу, он заметил, что солнце уже опускается к вершинам деревьев. Тени стали длиннее, близились сумерки. Вернувшись на поляну, Варфоломей поставил лопату у входа в келью, снял рубаху. Кряхтя и фыркая от удовольствия, обтер снегом лицо и тело. Стряхнув с себя остатки снега, вошёл в келью.
Внутри стоял полумрак, только через окошко проникал тусклый вечерний свет. Варфоломей вытер полотенцем голову и бороду, растер всё тело, достал из котомки и надел чистую рубаху, развёл в очаге огонь. Пламя осветило комнату, заиграло бликами на стенах. Скоро в келье стало тепло. Варфоломей сходил набрать снега в котёл, повесил его над очагом, выложил на стол нехитрую снедь, заварил мяту, поужинал. Скоро огонь в очаге догорел, в келью вошла ночь. Варфоломей опустился перед иконой на колени и стал молиться.
Год 1341
Волки на Маковице. Дружба с медведем.
В начале апреля снег почти растаял. В лесу он ещё лежал под мохнатыми лапами елей, а на Маковице от него не осталось и следа. Погода стояла сухая, дни солнечные, ночи ясные, лунные. В одну из таких ночей на поляне появились волки. С горящими глазами они бегали вокруг кельи, всё обнюхивали. Иногда между ними возникали драки, сопровождаемые злобным рычанием. Временами волки протяжно выли.
Рычание и вой разбудили спокойно спавшего Варфоломея. Он сел на лежанке, не опуская ног на пол. В келье было темно, только через окошко проникал слабый лунный свет, со всех сторон раздавался вой и рычание волков. Варфоломей тревожно огляделся, посмотрел на пол, прислушался. Немного успокоившись, он встал с лежанки, опустился перед иконой на колени и стал молиться. Волчья возня за стенами стала затихать. Варфоломей продолжал молиться, крестясь и совершая земные поклоны. Шум за стенами совсем стих. Звери перестали драться и рычать. В страхе оглядываясь на келью, сгорбив спины и поджав хвосты, звери один за другим уходили в лес.
Ночь постепенно отступала, гасли звёзды, небо на востоке светлело. Первые лучи солнца, пробиваясь сквозь ветки сосен, упали на поляну.
Из леса вышел медведь. Обошёл и обнюхал всё вокруг. Подобрался к навесу, став передними лапами на скамейку, обнюхал стол. Как раз в эту минуту из кельи вышел Варфоломей. Увидев косолапого, он остановился и, держась за ручку двери, стал наблюдать за ним. Зверь, не обращая на него внимания, продолжал обнюхивать и облизывать стол. Варфоломей улыбнулся и возвратился в келью, притворив дверь. Достал лукошко, в котором лежали последние куски засохшего хлеба, оставшиеся от запасов, которые привёз ему на санках Пётр ещё до Рождества. Немного подумал и решил: «Ну да ладно, пока хватит, а там как Бог даст». Перекрестившись, взял кусок хлеба, вышел во двор, положил его на пень и вернулся в келью. Медведь следил за ним, не снимая лап со скамейки. Когда Варфоломей закрыл за собой дверь, косолапый подошёл к пню, понюхал и съел хлеб. Немного постоял, покрутил головой, потягивая носом воздух, подошёл, обнюхал дверь кельи, повернулся и ушёл в лес.
На следующее утро Варфоломей проснулся, когда за окном уже было светло. Не успел ещё встать с лежанки, как за дверью послышался хруст веток и тяжёлые шаги. Варфоломей перекрестился, оделся и, приоткрыв дверь, выглянул во двор. Увидев медведя, спокойно стоявшего у стола, взял из лукошка кусок хлеба, вышел, неспешно подошёл к пню, на котором вчера оставлял хлеб, положил на него новый кусок и вернулся к келье. Всё это время медведь внимательно наблюдал за ним, и только когда Варфоломей остановился в дверях, медведь медленно подошёл и съел угощение. Обнюхав пень, он ещё некоторое время смотрел на человека, затем повернулся и скрылся в лесу.
Ночь Варфоломей провёл в молитве. Утром, когда совсем уже рассвело, он, помолившись светлому образу Христа, поднялся с колен, взял из лукошка последний оставшийся кусок хлеба и, направляясь к двери, тихо произнёс:
— Зверь поста не разумеет, а я пощусь для спасения души. Потом, Бог даст, брат Пётр посетит с дарами нашу одинокую пустынь.
Выйдя из кельи, он посмотрел в сторону навесов, но медведя там не было. Ему стало немного грустно, как будто друг не пришёл к нему в назначенное время. Это чувство мгновенно исчезло, когда он увидел медведя, лежавшего у пня. Обрадовавшись гостю, Варфоломей подошёл, положил хлеб на пень рядом с медведем, сел на другой пень, расположенный ближе к келье, и тихо молвил:
— После брани с бесами хищные звери не страшны, а приятны. Благодарю Тебя, Господи, что послал мне лютого зверя на утешение.
