Ги Бретон - Лукавые истории из жизни знаменитых людей
Поскольку Бассомпьер обещал жениться на ней, но не сдержал своего слова, она подала на него в суд. Однако неосвященный союз двух любовников привел в негодование судей.
— И хватает же наглости у этой особы, которая, окунувшись в разврат, утратила свою честь, взывать к правосудию,— заявил один из них.— Неосвященный брак — это безудержная похоть, блуд и воровство.
Процесс продлился несколько месяцев, и Бассомпьер извлек из этого хороший урок: никогда не следует раньше времени давать обещаний жениться.
Впрочем, он был не слишком высокого мнения о прекрасной половине человечества. Однажды, когда при нем восхваляли женскую добродетель, он весьма дерзко заметил:
— Трудно сохранить сокровище, когда ключ от ларчика есть у всех мужчин.
Став маршалом при Людовике XIII и женившись на принцессе де Конти, Бассомпьер тем не менее не перестал искать развлечений на стороне. В Бастилии, куда он был заключен по приказу Ришелье и где провел 12 лет, он сжег более шести тысяч любовных писем, поскольку эти страстные послания могли бы скомпрометировать самых знатных дам королевства.
Бассомпьер умер в 1646 году, вскоре после того, как вышел из Бастилии, где он все же нашел способ совратить красавицу Мари д'Эстурнель, заключенную туда по подозрению в заговоре.
* * *
Маршал Ришелье (правнучатый племянник кардинала) был, как говорят, негодяем и самым гнусным из любовников. Но женщины прощали ему все — его жестокосердие, испорченность—за некоторые достоинства, скрытые от глаз людских...
Один из его друзей писал, что «в течение 60 лет он был покорителем женских сердец, и тех, кто устоял перед его чарами, можно пересчитать по пальцам».
Справедливости ради следует заметить, что женщины в XVIII веке не слишком заботились о своей добродетели. В числе любовниц маршала была герцогиня де Берри, которая, как утверждают, превзошла саму Мессалину.
Отправляясь на свидания, которые он назначал в трактирах или церквах Парижа, Ришелье с легкостью принимал обличье лавочника, нищего, судейского чиновника или крестьянина. Все свое время он тратил на светский адюльтер и мог бы написать на эту тему целый трактат...
Когда ему нравилась какая-то замужняя дама, он сразу же снимал дом по соседству, по его указанию мастер проделывал в стене ход, через который в отсутствие мужа он наносил визиты своей избраннице и возвращался к себе, не вызывая подозрений. В шутку он называл такой ход «отверстие мадам». Об этих подробностях мы узнали благодаря современнику Ришелье де Безанвалю.
Маркиза де Нель и маркиза де Полиньяк в драке из-за него пустили в ход ножи. Он получал сотни писем от женщин и, не читая, бросал их в ящик секретера. После его смерти был найден огромный пакет, перевязанный бечевкой, на котором было написано: «Письма, которые мне было некогда прочитать».
Когда его заключили в Бастилию, немало женщин проливали по нему слезы. Рассказывают, что двум принцессам, более отважным — или более нетерпеливым,— чем другие, удалось однажды проникнуть в крепость и провести с ним ночь. Ришелье были разрешены ежедневные прогулки. Когда он появлялся на площадке одной из башен, на улице Сент-Антуан скапливалось столько карет, что невозможно было проехать. Из-за каждой занавески на него были устремлены горящие взоры. А красавец-узник, завитой и напомаженный, отвечал на приветствия дам, долго махавших ему платками, легким наклоном головы.
Хотя Ришелье знал цену женской верности, он тем не менее трижды был женат. Правда, к изменам он относился весьма снисходительно. Застав однажды свою вторую жену со своим оруженосцем, он спокойно сказал ей:
— Мадам, представляете, в каком неловком положении вы могли бы оказаться, если бы в комнату вошел кто-нибудь другой...
Несколько лет спустя Ришелье овдовел и подумывал о женитьбе на мадемуазель де Гиз, но держал свои планы в секрете. Как раз в это время к нему пришел наниматься на службу его бывший оруженосец. Маршал хладнокровно спросил его:
— Откуда вы узнали, что я вновь решил вступить в брак?
Этот остроумный Дон Жуан имел продолжительную связь с мадам де ля Попелиньер. Однажды ее супруг не без помощи ловкача Вокансона обнаружил в стене «отверстие мадам», благодаря которому его голову уже несколько лет украшали ветвистые рога. Он выгнал неверную жену и решил жениться вновь, чтобы положить конец пересудам. Однако этому несчастному решительно не везло в жизни. Вторая его жена тоже имела любовника. И какого!.. Его имя было Казанова!
* * *
Казанова! Никого женщины не любили так сильно, как его. Он родился в Венеции 2 апреля 1725 года в семье итальянских комедиантов. В 16 лет он стал семинаристом. Это, однако, не помешало ему начать карьеру покорителя дамских сердец. Он был влюблен в молодую девушку по имени Анжела, но она не отвечала ему взаимностью. Тогда он поведал о своих печалях подружкам Анжелы Нанетте и Мартоне. Две плутовки заманивают Казанову в спальню под предлогом, что ночыо туда должна прийти Анжела. В полночь, устав от ожиданий, вся троица «по-дружески» укладывается в постель. Но Казанова не был бы Казановой, если бы не проявил галантность в отношении подружек своей возлюбленной и не оценил бы по достоинству их сокровища...
Это блестящее начало вселило в него уверенность и пробудило вкус к подобным развлечениям. Ему в голову пришла мысль, что придется, вероятно, отказаться ог карьеры священнослужителя ради карьеры соблазнителя.
Некоторое время спустя он совратил одну за другой двух монахинь и племянницу кюре. Видимо, сказались его вкусы семинариста.
Вскоре каждая женщина стала вызывать в нем волнение, и у него крепла мысль, что он способен соблазнить любую. При виде красивой девушки его охватывала дрожь. Однажды друзья предупредили его, что родственнице одного из них придется провести с ним ночь под одной крышей. Это сообщение так взволновало его, что у него носом пошла кровь. Кровотечение удалось остановить лишь через 15 минут.
Его экстравагантное поведение вскоре обратило на себя внимание инквизиции, в соответствии с решением которой он был заключен в венецианскую тюрьму. 15 месяцев спустя ему удалось совершить дерзкий побег. Он укрылся во Франции, где его сразу же окрестили Атлетом Венеры.
В своих мемуарах он не описывал в подробностях свои любовные похождения, как правило, ограничиваясь фразой: «...и тогда природа заговорила в нас».
Правда, следует заметить, что в ту пору природа была излишне говорливой...
