Александр Никонов - Сливки. Портреты выдающихся современников кисти А.Никонова.
…Третья попытка также была не сладкой. У итальянки темперамент оказался вполне итальянским, а характер еще хуже, чем у парикмахерши.
– Безобразный характер! Она кидала посуду по всему Теплому Стану. Но потом оказалось, что она беременная. И я женился.
Супруги жили то в России, то в Италии, бывало, изменяли друг другу, ссорились и мирились. Зато теперь у Сафронова растет сын на Аппенинах. Ему шесть лет. Он живет там с мамой. Когда сын приезжает в Россию к папе, то почему-то все время зевает. Так, во всяком случае, утверждает Никас. Он даже нарисовал портрет своего сына. Зевающего. Никогда раньше я не видел на портрете зевающего человека. Это совершенно новое решение в искусстве.
Одно время Сафронов намеревался получить итальянское гражданство. Чтобы с визами не возиться. А то визы получать очень мучительно: в посольствах люди грубые. Однажды Никасу надо было срочно уехать в Италию, он пришел в посольство, а его отвинтили.
– Я стал говорить: я художник! А им насрать! Тогда я попросил пригласить посла. Они стали надо мной смеяться. Тогда я попросил послу передать мою визитку. Они передали. Оказалось, посол – мой поклонник, и я знал об этом. Нас отец Питирим познакомил…
– А Питирим… пардон, что прерываю… не возмущался тем, что ты иконы старые голыми бабами расписал?
– А Питириму наплевать. Ему как раз нравилось. Он не ортодокс. Возможно, это нормально воспринял бы и сам патриарх.
Они же не все там ортодоксы. Мой друг Юрий Лонго рассказывал, что был приглашен в некие церковные кулуары, где на первом этаже у них был церковный магазинчик – свечки, книжечки продавали. На втором – более дорогая утварь. А на третьем этаже – массажный салон для батюшек, где работали девчонки из Украины и Белоруссии. Публичный дом. Они же тоже нормальные люди!.. Зарабатывают деньги на святой воде, развлекаются… Короче, вечером позвонили мне из итальянского посольства и сказали: «Посол вас ждет». Когда я пришел, посол вызвал консула и дал ему рас…дон: вы, козлы, Ульяну Лопаткину выкинули отсюда, она, бедная, плакала! А ведь это представители культуры нации! Они будут говорить всему миру, что наше посольство прогнило!..
– Слушай, а ты, когда берешь заказ, назначаешь цену сразу?
– У меня были ошибки, когда я не обговаривал конкретной суммы, полагая, что богатый человек должен понимать: Никас – дорогой художник, и сумма будет соответствующей. Но потом нарывался на непонимание. Вообще, я заметил, что, чем богаче люди, тем они бывают жаднее.
Понимаешь, поскольку я работаю обычно один, мне самому бывает без посредников неудобно просить у людей деньги за работу до выполнения ее. Это должен делать директор. Но с директорами мне не везет. У меня была такая директор, Анна. Она взяла у людей сорок пять тысяч долларов на альбом моих картин. И двадцать тысяч из них тут же потратила – шубу себе купила, машину… И сбежала. Поменяла телефоны, адреса. Я не стал ее преследовать, хотя мог бы. Так что доверять большие деньги директорам я теперь опасаюсь… А главное, эта Анна, когда появилась на моем горизонте, сказала, что бесплатно работать будет. Многие предлагают мне поработать на меня бесплатно, а потом все это выходит мне боком.
– Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, Никас. Надо платить людям нормальную зарплату.
– Все равно украдут! Так еще и на зарплату потрачусь. Не могут люди удержаться. Если есть возможность безнаказанно своровать, человек не удержится. У меня была секретарша, которая сбежала без денег, правда, но со всеми моими записными книжками. И устроилась работать к журналисту-писателю Феликсу Медведеву. У того сразу дела пошли хорошо, а где-то через год он мне говорит: «Никас, у тебя работала женщина, помнишь? Так она меня сейчас шантажирует!» – «А что ж ты мне не сказал, что ее взял?! Я бы предупредил, что она нечиста на руку!» – «Так она просила не говорить тебе, что я ее взял! А теперь мне угрожает… С ней было так удобно работать. Я только подумаю о каком-нибудь министре – она мне, раз, его телефон! Я только подумаю о каком-нибудь актере – она мне, раз, его телефон!» Я говорю: «Так это мои записные книжки!»
– Да, не везет тебе что-то с бабами.
– Да мне и с мужиками не везет. Несколько лет назад ко мне в Ульяновске (это моя родина) прицепился некий Гайсин. Сказал, что будет мне бесплатно помогать, потому что ему все равно скучно, а я такой великий художник. Ну хорошо. Через какое-то время он договорился с местным ликероводочным заводом о том, чтобы выпустить водку «Сафронов». Я попросил директора завода, чтобы он за использование моего имени дал денег местному музею. Через год встречаюсь с музейными работниками, и выясняется, что денег они не получали. Оказывается, этот Гайсин все деньги прикарманил.
Потом была история с пивом. Предлагают мне назвать пиво «Никас». Я соглашаюсь. После чего выясняется, что этот Гайсин вывез три вагона пива «Никас». Денег не вернул. Директор завода на меня обиделся. Я спрашиваю: «Зачем ты ему пиво-то отгрузил?» – «Ну как, он же твой человек!» – «Да мало ли кто от меня приходит! Ты позвони, спроси. Может, вчера он у меня работал, а сегодня в тюрьме сидит…» Вот такой жулик! Короче говоря, Гайсину я с той поры запретил представляться от моего имени. А через некоторое время он появился в Москве и предложил мне помочь продать мою квартиру. Я согласился.
– Ты как ребенок!
– Я просто человек незлопамятный. А у меня есть комната в коммуналке неприватизированная, где я прописан. Гайсин предложил мне помочь либо продать ее, или, наоборот, докупить еще одну комнату с тем, чтобы потом поменять эти две отдельные комнаты на квартиру. Взял у меня ключ, чтобы показать мою комнату клиентам, а сам пошел в соседний дом, сделал копию с ключа, а оригинал мне вернул. После чего преспокойно поселился в моей коммуналке. Неделю там жил, потом вывез оттуда весь мой архив, в том числе детский, семь коробок разного добра и сбежал обратно в Ульяновск. А до этого еще взял с меня две тысячи долларов в качестве задатка, сказав, что отдаст их хозяевам комнаты, которую хотел докупить. Не отдал, конечно.
В Ульяновске этот Гайсин нашел художника, который начал делать копии моих картин, а сам тем временем изготовил поддельные документы о том, что он мое доверенное лицо, которому я якобы поручил продать эти картины, изготовил поддельные печати, мои подписи подделал… Потом Гайсин с подельником вернулись в Москву, сняли тут офис. И вместо двадцати-тридцати тысяч долларов стали продавать мои картины всего по две-три тысячи. Но, поскольку копии были очень плохие, люди стали сомневаться и возвращать ему фальшивки – они сравнивали купленное полотно с репродукцией в моем альбоме и без труда находили различия. Тогда Гайсин сменил тактику и стал выдавать за подлинники… типографские репродукции моих картин, сделанные в натуральную величину. Они с подельником клали на типографский оттиск прозрачную замазку, которая создает фактуру объемной краски, облекали в рамку и продавали. И продали моих «подлинников» на сто тысяч с лишним долларов! Этим занимались и жена Гайсина, и его четырехлетний ребенок, и тесть. В общем, семейный подряд жуликов…
