Наталия Будур - Гамсун. Мистерия жизни
один из гостей одет «северным Гланом»). Чехов назвал «Пана» чудесным и изумительным.
Именем главной героини романа часто называли девочек. Эдварда Кузьмина, дочь известной переводчицы Норы Галь, пишет в воспоминаниях о матери:
«Нередко с веселым задором мама вспоминала, как в 1934 году получила премию на конкурсе пионерских песен вместе с Дмитрием Кабалевским (она за слова, а он, естественно, за музыку). А женой Дмитрия Борисовича в те времена была подруга маминой юности Эдда, Эдварда Иосифовна, в честь которой меня назвали (так что в нашем домашнем обиходе, как в скандинавском эпосе, были „Старшая Эдда“ и „Младшая Эдда“), – впрочем, не обошлось без влияния Гамсуна, героини его „Пана“. Так и мама своим именем (полным – Элеонора) обязана не только своему прадеду Леону Риссу, но и ибсеновской „Норе“, которую в семье боготворили благодаря незабываемой игре Веры Федоровны Комиссаржевской».
Популярность Гамсуна в нашей стране в XIX – начале XX века была огромной.
Не успевали его книги выйти в Норвегии, как они тут же переводились на русский язык и продавались с поразительной быстротой.
«Большую роль в популярности Гамсуна сыграли первые переводчики его произведений, – пишет О. Комарова. – И доказательством этого служит интерес, который вызвал Гамсун в среде писателей нового поколения – символистов, акмеистов, футуристов. Если мы посмотрим на имена переводчиков произведений Гамсуна, то обнаружим, что в 12-томном издании „Шиповника“ среди переводчиков: Т. 7 – Ю. Балтрушайтис („Виктория“, „У врат царства“, „В сказочной стране“, а кроме того он переводил „Голод“, „Тамару“, „Вечернюю зарю“) и С. Городецкий („Закат“); Т. 9, 10 и 11 – К. Бальмонт („Поросль“, „Царица Тамара“, "Под полумесяцем”, „Мечтатель“, „Воинствующая жизнь“). Первый перевод „Голода“ был сделан С. Поляковым, основателем издательства „Скорпион“ и личным другом К. Бальмонта и других символистов.
Существует немало свидетельств того, как высоко ценили они стилистическое своеобразие Гамсуна, его новых героев и тонкость психологических характеристик. Связь с поэтикой и символикой Севера ощущается в творчестве и в критических эссе Константина Бальмонта и Андрея Белого, Саши Черного и Александра Блока. Вспомним хотя бы названия первых произведений К. Бальмонта: «Под северным небом» и А. Белого: «Северная симфония».
Чистота и холод, Снежная дева и мистицизм – вот элементы этой поэтики. Ю. Балтрушайтис писал В. Брюсову из Норвегии в июне 1901 года: «Когда бродишь среди полуобнаженных, совершенно безлюдных скал, когда добираешься до какого-нибудь места, откуда вдруг открывается свободное море, какая-то тревога овладевает человеком, и неотложно, сейчас же хочется узнать окончательную судьбу людей», и далее он пишет о том, что ответ можно познать только «наитием». А потом спускаешься в село, к простым людям, которые не задают себе таких вопросов.
К. Бальмонт, неоднократно посещавший Норвегию, особенно глубоко «болел» севером. Так, уже в 1903 году он избрал эпиграфом к одному стихотворению из сборника "Будем, как солнце” строку из «Пана», причем привел ее по-норвежски. В сборнике «Горные вершины» (1904) он отозвался о Гамсуне как об утонченном певце нордических настроений, высоко оценил умение Гамсуна так владеть словом, что он "создает свое царство”.
Андрей Белый в эссе 1907 года «Настоящее и будущее русской литературы» писал о том, что Ибсен, Гамсун, Метерлинк ввели нас в жизнь, где существует культ индивидуальности, музыки, поэзии, литературной формы, и отдавал должное символистам, которые познакомили русскую публику с творчеством Ницше, Ибсена, Уайльда, Метерлинка, Гамсуна.
Показательно, что Александр Блок просил издательство дать ему для перевода «Викторию», его «любимое гамсуновское произведение», или новеллы из сборника «Рабы любви», но переводы для издательства Маркса «Рабы любви», «Отец и сын», «Победитель» и «Голос жизни» осуществила Любовь Блок. В 1907 году А. Блок написал статью «О реалистах», о том, что в творчестве писателей-реалистов (Арцыбашев, Семенов) возник новый интерес к возрождению прекрасного тела, «к изображению свободной и чистой страсти», и что это – следствие их увлечения Гамсуном. В «Обзоре литературы за 1907 год» А. Блок хвалит издание «северных сборников» и называет Гамсуна первым в ряду опубликованных в них скандинавских писателей. Спустя много десятилетий Илья Эренбург отзовется об этих годах как «об эпохе, которая прошла под знаком религиозных исканий, северных сборников и магии смерти»».
В 1907 – 1910 годах на русском языке в разных издательствах вышло три собрания сочинений Гамсуна, а увлечение им стало настолько повальным, что норвежский журналист российского происхождения Марк (Менартц) Левин в написанной для «Моргенбладет» статье (1910) утверждает, что в России установился «культ Гамсуна». Он с юмором пишет о необычной популярности Гамсуна в России и о желании буквально каждого русского познакомиться с великим писателем, о том, как все его (Левина) друзья и знакомые в Петербурге и Москве жаждут узнать подробности о жизни Гамсуна. Левин пишет, что особенно популярны дешевые издания книг Гамсуна по 1 копейке, которые напечатаны тиражом в 500 000 экземпляров.
Гамсун был очень популярен в России и после революции.
«В воспоминаниях Анны Лариной есть рассказ о том, что летом 1930 года Н. Бухарин рассказывал ей, как у Гамсуна замечательно описывается любовь, и, прочтя рассказ монаха Вендта, задал вопрос: "А ты можешь полюбить прокаженного?” – пишет О. Комарова. – Или признание Е. С. Булгаковой, что любовь к гамсуновской „Виктории“ сблизила их с М. Булгаковым. Уместно также вспомнить и рассказ К. Чуковского о встрече А. Куприна с авиатором Уточкиным, страстным поклонником Гамсуна: „Со стороны можно было подумать, что это Уточкин – писатель“».
* * *Заметим, что поначалу все произведения Гамсуна издавались пиратским образом, поскольку Россия не подписывала Бернской конвенции. Зарубежных писателей не могли не волновать тиражи их книг, выходящие без выплаты гонорара в России. В 1906 году Гамсун с большим раздражением пишет своей переводчице Марии Благовещенской: «Конечно, вы можете перевести описание моего путешествия на Кавказ. Русским вовсе не надо просить на это разрешения... как я уже сказал: Россия не подписала Бернской конвенции, и в Вашей воле переводить все, что Вам угодно».
Пытаясь остановить поток пиратских изданий, Гамсун заключает в 1905 году договор с русским издательством «Знание», которое получило эксклюзивные права на издание произведений норвежского писателя в России. Главным редактором «Знания» был Максим Горький, давний поклонник и почитатель Гамсуна. Издательство решило отметить начало сотрудничества выпуском нового романа, и весной 1908 года Кнут Гамсун пишет «Бенони», первую часть дилогии «Бенони» и «Роза».
