Владимир Обручев - От Кяхты до Кульджи: путешествие в Центральную Азию и китай. Мои путешествия по Сибири
Третье блюдо состояло из стружек соленой морской рыбы, а в виде приправы – вареные молодые ростки бамбука, на вкус напоминавшие спаржу.
Четвертое блюдо представляло поджаренные в масле ломтики свежих огурцов и вареную редиску. Последняя – в вареном виде, облитая сухарями, поджаренными в масле, – в большом ходу у китайцев, и на вкус похожа на цветную капусту.
Далее следовала сильно разваренная курица с приправой из зеленых листьев китайской капусты, которая не завивает круглые кочаны, как наша, а растет длинным столбиком из толстых листьев.
Шестое блюдо состояло из жареных пирожков с различной начинкой – из ягод джигды, сушеных абрикосов, очищенных арбузных косточек, грецких орехов.
Во время обеда пили китайскую водку, выгоняемую из проса; она плохо очищена, пахнет сивухой, но очень крепкая. Ее наливают горячей из маленьких чайников, стоящих на огне, в крошечные чашки, вмещающие один глоток.
Десерт состоял из китайского печенья – мелких пирожных или конфет, разного фасона, но почти одного вкуса, так как в их состав входит плохо очищенный сахарный песок, приготовляемый из сахарного тростника. К десерту подали рисовое вино – желтое, слегка мутное, но вкусное питье.
Последним блюдом, по обычаю, был отварной рис: каждому гостю – по целой чашке; его также нужно было есть палочками. Но в этом случае чашку подносят к губам и палочками только подталкивают крупинки риса в рот.
В Кяхте мне говорили, что последним блюдом китайского обеда являются остатки всех предшествующих блюд, которые сваливаются в сосуд, похожий на наш самовар, но без крана, разогреваются и в этом же сосуде подаются на стол. Сплингерд пояснил, что в глубине Китая такое блюдо мало кому известно, тогда как вареный рис для дополнения всего остального – обязателен. Особенностью китайского обеда является также то, что время от времени гостям подают салфетку или просто тряпку, смоченную в горячей воде, – ею обтирают лицо, что действительно освежает человека.
Закончив обед, мы закурили. Мандарин и учитель курили китайские водяные трубки вроде восточного кальяна, но с маленьким резервуаром, который держат в руке, и с порцией табака на 2–3 затяжки. Табак для них готовится особенным образом: он красно-коричневого цвета и смешан с какой-то солью, поддерживающей слегка влажное состояние в сухом климате. Я курил голландскую трубку и табак из Маньчжурии, подаренные мне миссионерами в Сяочао.
Мне показали также игру, которой китайцы развлекаются во время обеда. Она состоит в том, что двое играющих одновременно показывают известное число пальцев на поднятой руке или обеих руках и одновременно произносят фразу, в состав которой входит это число, в виде какого-нибудь любезного пожелания, например:
– Четыре времени года богатеть (желаю)!
– Семь здоровых сыновей иметь!
– Пять добродетелей украшать (вас)!
Эти фразы выкрикиваются во всю глотку одновременно, причем оба смотрят друг другу на руки, и тот, кто раньше произнесет фразу, заключающую число, равное сумме показанных обоими пальцев, считается выигравшим, а проигравший должен выпить чашечку вина. При этой игре входят в такой азарт и так кричат, что со стороны можно подумать, что идет ожесточенный спор, который кончится дракой.
После обеда любезный хозяин устроил нам другое развлечение, показав бой сверчков – очень распространенную в Китае забаву. Он пригласил двух обладателей сверчков из своих знакомых купцов. На стол поставили большую чашку с ровным дном и отвесными боками, которая и представляла арену боя. В эту чашку выпустили сначала одного сверчка, потом другого. Сверчки одного пола относятся враждебно друг к другу и, заметив врага, немедленно вступают в бой; схватывая друг друга челюстями, они дерутся до тех пор, пока один не обратится в бегство или не будет выброшен из чашки. Владельцы сверчков и зрители держат пари и, говорят, проигрывают целые состояния. Сверчков ловят особыми приборами и содержат в чашке с крышкой, в которой имеется глиняный домик – жилище, одно блюдечко для риса и другое для воды. Руками их не трогают, а ловят в трещинах и щелях домов и пересаживают колпачком из проволочной сетки в чашку. Цена сверчка не менее рубля, а хорошие бойцы значительно дороже.
Сравнительно с кровавыми боями быков и петухов, которыми развлекаются в Европе, бои сверчков, конечно, представляют невинную забаву и соответствуют миролюбивым наклонностям китайцев.
Сучжоу – последний и самый западный город провинции Ганьсу внутри Великой стены. Поэтому товары, привозимые из обширной западной области Синьцзян, вне собственно Китая, облагаются пошлиной в Сучжоу. Сплингерд стоял во главе таможни. Провинциальная власть в лице генерал-губернатора Ганьсу очень ценила Сплингерда за его честность на посту, который мог быть источником больших доходов при затрудненности фактического контроля. Кроме того, в Сучжоу приезжали с товарами таранчи (тюрки) из Синьцзяна и монголы с Эцзин-Гола; между ними и китайцами возникали тяжбы, которые разбирал Сплингерд, имевший большой опыт в торговых делах.
Вот почему этот бельгиец так долго удержался на своем посту в этом пограничном городе, тогда как вообще китайские мандарины редко оставались на том же месте дольше 3–4 лет.
Глава девятая. Западный Наньшань и Цайдам
Западные ворота собственно Китая. Каньоны реки Дабэйхэ. Пустынные цепи. Последний оазис. Река Сулэйхэ. Большой снеговой хребет. Долина диких лошадей. Куланы. Поиски проводника. Хребты Гумбольдта и Риттера. Окраина Цайдама. На озере журавлей. Аудиенция у монгольского князя. Переговоры о проводниках. Второе посещение князя. Его боязнь фотографии. Продажа берданки. Предложение проводника в Лхасу. Охранное письмо.
К концу мая, благодаря существенной помощи Сплингерда, мой караван для путешествия вглубь горной системы Наньшаня был организован: куплены верблюды для багажа, докуплены лошади, заготовлены сухари и дзамба и найден проводник.
Наньшань представляет самостоятельную горную систему, связанную на западе отдельной длинной цепью Алтынтага с громадной системой Куэнлуня, а на юго-востоке примыкающую к последней в бассейне верхнего течения Желтой реки. Она поднимается несколькими рядами горных цепей, несущих вечноснеговые вершины и вмещающих два больших озера, Харанор и Кукунор, между пустыней Алашаня и обширной впадиной Цайдама, которая отделяет ее от нагорья Тибета. Изучение Наньшаня составляло одну из главных задач моего путешествия, так как хотя в этих горах уже побывали Пржевальский, Потанин и Грум-Гржимайло, но значительная площадь оставалась совершенно неизвестной, а в отношении геологического строения имелись только данные, собранные венгерцем Лочи во время экспедиции графа Сечени 1877–1879 гг. и касавшиеся главным образом восточного конца этой системы.
